"Герман Леонидович Занадворов. Главы романа" - читать интересную книгу автора

- Не знаем. Не знаем. Лучше поезжайте, граждане, домой.
- Действительно безобразие, - решил Павел. - И куда это мои ребята
запропастились?
Толпа долго носила его то туда, то сюда, пока Павел выбрался, наконец,
на крыльцо. Он встал в тени за колонной, чтобы отдышаться, понаблюдать за
подходящими к вокзалу.
От трамвайных и троллейбусных остановок непрерывно двигался пестрый
людской поток. И ни одного знакомого лица! Дьявол знает, что с ними
случилось. Проспали, что ли?
Посреди площади висели пузатые электрические часы. Свет почему-то
забыли выключить, часы напоминали бледную утреннюю луну, по диску которой,
дергаясь, двигались стрелки. Условились встретиться в половине
одиннадцатого. Время подходило к одиннадцати.
"Жду еще пять минут, потом плевать", - подумал Павел и отвернулся от
часов.
Он без всякого толка потерял утро. Поездка к Выдубецкому монастырю
сорвалась. Свежий белый костюм был измят, запятнан. Но все же то счастливое,
праздничное настроение, с которым он проснулся, с которым бродил по знакомым
улицам, счастливое настроение не проходило. Да и почему бы Павлу Черемных не
радоваться в это утро? Заканчивался учебный год, первый, когда он был не
учеником, а педагогом. Приближался к концу и сбор материалов для первой его
самостоятельной работы о Киевской Руси. Дней через десять начнется отпуск,
он поедет к отцу на Волгу. Увидит стариков, родные места, проветрит легкие,
напишет свою работу. А вдруг она окажется настолько удачной, что ему сразу
присудят кандидата исторических наук...
Впрочем, что это он размечтался? Лучше надо придумать, как провести
день. Павел перебирал в уме всех знакомых, которые могли быть дома.
- Пашка! - окликнул его знакомый голос. И он увидел Дорошенко. Но это
был не тот вечно спешащий балагур Дорошенко. Похудевшее и похмуревшее за
одну ночь лицо, словно с приятелем случилось большое несчастье, увидел
Павел.
- Ты что, болен? - спросил он, пожимая руку и мгновенно забывая все
злые словечки, которые приготовил для опоздавшего.
- Ты что тут делаешь? - быстро спросил тот, не отвечая на вопросы.
Павел удивился.
- То есть как? Жду вашу милость. Мы ж в Выдубецкий...
- Ты рехнулся? Или ничего не знаешь? Не знаешь? - Дорошенко стиснул
руку Павла, оттащил его в сторону. - Война же. Война!
...В комнате - окно забито одеялами - душно. Горьковатый пот смачивает
губы. Павел ходит из угла в угол.
Комната, как вчера, как всегда. Так же ровно горит под зеленым абажуром
лампа. В шкафу, на этажерке, на подоконнике тускло отсвечивают переплеты. В
этих книгах была его жизнь. Одержать победу для него значило - яснее
представить минувшее своего народа, какой-нибудь десятый или одиннадцатый
век.
Часами бродил он по лавкам букинистов, и потом в какие бы исследования,
фолианты, рукописи и века ни углублялся, он искал и находил неумирающую
мечту о всенародном счастье, о лучшей доле. Везде находил борцов за такое
счастье и его врагов. И слепых или трусов, что, покорствуя, служили
врагам... Это был многовековый путь. Хотя он вел к счастью, он был залит