"Герман Леонидович Занадворов. Дневник расстрелянного " - читать интересную книгу автора

Выясняется: бывают часто.
- Я партизан по тому узнаю, как они говорят. Не кричат на меня, без
строгости. И меж собой: "товарищи" или "ребята". Ко мне: "папаша" или
"дедка".
А эти - "пан". Так узнаю. Партизаны они или фронтовики - кто его знает.
Только вооруженные хорошо. Без автоматов нету.
12 октября 1943 г.
После долгого необычного для этого времени горячего суховея два дня
назад задул северный холодный ветер. Сегодня утром - 5°. Пять дней назад
копали буряки. Было жарко. Журавли кричали высоко... Вспомнил... Накануне
видел их много на молодой пшенице... Сначала, думаю, овцы. Потом -
черногузы.
- Вчера в окно стучала синица.
Молотят подсолнечник.

* * *

Л. измучился. Во вторник пошел в Умань. В ночь на четверг вернулся. В
четверг утром - в Каменную. Ночь провел с Т. К. возле приемника. Помню
только политическую сводку на украинском языке за 7-ое... Обзор.
В субботу (9-го) у него. Зашел Терень, К.{28} Заседали.
16 октября 1943 г.
Сегодня два года в Вильховой. Если останусь жив - не жалею о таком
варианте. За два года у немцев я узнал о жизни, людях, общественных законах
значительно больше, чем за остальное время. Мои убеждения и мысли получили
ту жизненную основу, которой не было, без которой убеждения - это только
увлечения, без которых нет ни твердости, ни ненависти к противнику.


* * *

Два дня назад вновь арестовали Н. Бондарчука и Мишку Ферина, по
прозвищу Лаптух, - за те же листовки (см. записи выше). Вечером явились три
полицая на взводе.
- Ну, Коля, собирайся!
Тетка:
- Куда это вы? У него ноги болят.
- Надо, приказано.
- Да пусть до завтра они переночуют. Завтра они к вам, как быки,
придут.
- Сегодня приказано.
- Да куда? Надолго ли? - плакала тетка. - Да что вы к ним пристали?
Других людей, что ли, нет. Было ж им дознание.
- То маленькое было, теперь большое будет.
Мишка - дурило - раскричался:
- Что, опять мы, а тут весь колхоз читал. Киривник целу пачку привез.
Рахивник читав. Пасечник. Все читали.
Старший полицай:
- Замолчи, мать твою... Не бреши. Только то скажи, що тоди сказал. А то
капутнут тебя.