"Герман Леонидович Занадворов. Дневник расстрелянного " - читать интересную книгу автора

В Колодистом забирают не то сто семьдесят, не то двести пятьдесят
человек. Переписывают даже детей от восьми до четырнадцати лет.
Сегодня с нас с Марусей взяли "подушное" - по сто рублей. У меня было
лишь двадцать.
11 июня 1942 г.
Здесь, когда забирают корову на сдачу, собирают со всех хат хлеб и дают
тому, у кого брали. Сегодня опять пришли за семью килограммами. Вчера
старший полицай обходил дома, требовал, чтоб записали, сколько сдадут
"излишеств".
- Где у вас хлеб?
Показывают.
- А бильше нема? Смотрите, як найду!
Хлебом платить за все: пастухам (фунт в день), за случку (пять
килограммов). Два дня назад обходили дома:
- Что дадите на ремонт церкви?
Сегодня старуха резюмировала:
- Щож це такэ? Хиба тих кил хватить? Пастухам - килы, нимцам - килы,
церкви - килы, бугаю - килы.
15 июня 1942 г.
Вчера, в воскресенье, с узелком появилась Марусина кузина.
- А вот и Катя!
- Здравствуйте. - В глазах слезы. - Меня в неметчину забирают.

* * *

Будто уж приходят письма. У многих немок по четыре-пять наймитов.
Немки, когда привозят людей, встают в очереди.
16 июня 1942 г.
Мозг хочет создать свой мир. Это инстинкт самозащиты. Он боится
разрушительных ветров действительности и успокаивает себя ночными фантазиями
о хорошем конце.
Вчера снилось: мы с Марией появились в Подоре, Встретилась Гаевская,
заплакала. Показала карту, говорит:
- Вот у нас карта. Видите - кресты. Это места, где погибли наши. Два
креста для вас были готовы, но мы не знаем, куда их поставить.
Сегодня сон начался с карты. Большая карта Украины, и на ней, как в
кино, движутся стрелы двух каналов - прорывов Красной Армии. Одна через
Днепропетровск на Первомайский, другая южнее Киева - на Жмеринку.
И уже Танька, медсестра. Обнимают.
- Скорее, скорее, садитесь.
Выскакивает Борька{6}.
- Скорее садитесь! Ты в "Правде" был? Ждут, скорее.
Уже бегут правдисты, редактор прибивает над моей койкой картину: лес.
- Она небольшая. Но это Маковский.
- Это пока вам подарок и значок "За храбрость".
Борька смеется:
- У меня такой же.
Опять зовут. Почему-то требуют стихов.

* * *