"Герман Леонидович Занадворов. Дневник расстрелянного " - читать интересную книгу автора

* * *

Эпиграф к рассказу "Он туда вернется".
Гнев есть гнев! Мы придем в Германию, непременно придем. Мы пройдем ее
селами и городами беспощадной, разрушительной, но разумной бурей.
Нет, мы не будем сносить древние замки. Не станем жечь картин и убивать
детей. Но те, кто виноват в том, что наши города превратились в кирпичную
пыль, что наша земля стала великим кладбищем - пусть не ждут и не просят
пощады!


* * *

О книге.
Работая, я представлял ее так: она должна идти по нарастающей. Должна
начинаться - что принесли с собой оккупанты. Первая группа рассказов должна
вызвать чувство ужаса. И логическое продолжение ее - вторая группа:
закипание возмущения, разочарования в пришельцах даже у тех, кто ждал их,
помогал на первых порах или был безразличен. Первые, еще не оформленные
возмущения.
Третья группа - это борьба. Люди, понявшие, что нет иного пути, чтоб
спасти и себя и Родину, как уничтожение захватчиков. Она - вся действие. Она
должна показать и отличных ребят, боровшихся с первого дня, и
индифферентных, ставших патриотами, и бывших вражеских помощников, тоже
ставших на путь борьбы.
Заключение книги - рассказ о приходе своих.
Итак, в первую группу входят рассказы: "Сливки", "Молитва",
"Колыбельная", "Профессор Глузман".
Вторая: "Сибиряки", "Он туда вернется", "Деревянный крест" (не
окончен).
Третья: "Дума о Калашникове", "Была весна", "Люба", "Говорит Москва". И
еще несколько вещей, которые подсказывала жизнь.
Я не выбирал больших героев. И потому, что видел больше обыкновенных
средних людей, и потому, что настроения, чаяния, любовь или ненависть
миллионов - самое важное для движения истории и для этой войны тоже. Когда
обыкновенный селянин, отравленный чувством обыденности, думавший, что немцы
дадут ему клочок земли, удравший из армии, - когда этот селянин стал
яростным бойцом за наше дело - это была самая большая победа, самое глубокое
доказательство того, что мы - коммунисты - правы, что наши идеи мудрее,
дальновиднее, человечнее всякой нацистской словесной спекуляции и всякого
национализма.
Об этом пути людей к нам и хотел я рассказать. Если мне не удалось -
тут многое виновато. Трудно писать, оторвавшись от своих, урывками, каждую
минуту оглядываясь, не идет ли полицай или еще кто-либо.
Последнее же время нарастание событий заставило меня заняться
практикой{32}, а как раз это последнее время и было богато событиями. Я
считал необходимым участвовать в них потому, что это обязанность коммуниста,
и потому, что только участие в них помогло дать тот материал, которым