"Сергей Залыгин. Свобода выбора" - читать интересную книгу автора

Он с ними всю жизнь затем и оставался, объяснял себе, почему толстовская Ясная

Поляна не производила на него столь же интимного, трогательно-скромного и

благородного впечатления.

Лев Толстой ничуть

не удивился бы, узнай он, что его Поляна станет на весь мир известным музеем,

что музей этот будут посещать миллионы и миллионы людей из самых разных стран.

А вот Чехов Антон Павлович, тот - нет, тот и не подозревал, что домик в Ялте

станет музеем. Узнай Чехов об этом, он очень бы смутился и сказал бы: ладно

уж, ладно - не будем об этом...

Великий учитель

Лев Толстой метался чуть ли не всю жизнь, не зная, как ему жить, как умереть, а

скромный доктор Чехов точно знал и то, и другое.

Чехову

было все равно, к кому он ближе - к современному и сюжетному Толстому или к

тем древним, которые гусиным пером писали бессюжетные жития.

Он редко ступал в социальную публицистику и никогда ни шага - в историю, в

настоящем у него было собственное место, с которого он и шагнул в будущее, едва

ли не дальше великана и мудреца Толстого. Но ни с кем и никогда он не делил ни

прошлое, ни будущее. Полная самодостаточность.

Нелепин бывал

в Таганроге, в Звенигороде, в Мелихове, в Ялте и в том московском доме

странной архитектуры по Садово-Кудринской, 6, который Чехов называл комодом, откуда

он отправился в свое (публицистичное?) путешествие на Сахалин, куда с Сахалина вернулся.

Здесь, на протяжении каких-нибудь трехсот метров, почти рядом с Чеховым

жили в свое время и Чайковский, и Шаляпин. Конечно, случайность, но свойственная России: