"Виталий Закруткин. Матерь Человеческая [H]" - читать интересную книгу автора

Вторым коммунистом был Иван.
Перед войной Иван и Мария с помощью колхоза построили новый домик,
насадили молодой сад. Домик поставили на краю хутора. Тут и думали
прожить жизнь. Но все сложилось иначе. В первый же день войны Ивана,
бригадира дядю Федора и одиннадцать хуторян вызвали в военкомат и
отправили на фронт. Осенью жена дяди Федора тетка Марфа получила
похоронную, а через несколько месяцев на хуторе появился исхудавший, на
себя не похожий Иван. Левая рука его была ампутирована выше локтя. Мария
обрадовалась возвращению мужа, утешала его, как могла, но, видно, в
недоброе время вернулся он домой. Лавина войны неотвратимо приближалась
к хутору. Немцы успешно развернули летнее наступление на юге. Советские
армии отступали к Волге и Кавказу. В эти дни, как на грех, у Ивана
поднялась температура, в культе отрезанной руки открылись свищи.
Председатель колхоза свозил его в районную больницу, там сказали, что в
кости культи идет воспалительный процесс, что называется это
остеомиелит, что требуется специальное лечение, которое врачи сейчас
обеспечить не могут, так как весь врачебный персонал эвакуируется.
Дни, прожитые Иваном после возвращения из больницы, были самыми
черными днями в жизни его семьи...
Сейчас, лежа среди сухой картофельной ботвы, Мария вспоминала эти
страшные дни, полные горя, слез, тяжелых предчувствий, ожидания чего-то
неминуемого, неотвратимого, как смерть. Она помнила каждое сказанное
тогда Иваном слово и каждое свое слово, помнила, где и как говорились
эти слова, какое выражение лица было у больного мужа и как плакал
десятилетний Васятка...
Вернувшись из больницы, Иван прилег на широкой деревянной скамье,
поставленной в тень старой яблони, единственного дерева, которое
оставили невыкорчеванным при посадке молодого сада. Яблоню в давние
времена посадил дед Ивана. Его подворье примыкало к речке, потом, когда
дед умер, пришло в упадок, а перед войной Иван и Мария, облюбовав
удобное место, построили домик на разоренной дедовской усадьбе и
сохранили старую яблоню...
Был теплый июньский день. Сквозь листья яблони пробивались солнечные
лучи. Под легким ветерком ветки дерева слегка шевелились, и на земле,
играя, мерцали светлые пятна. Подмостив под голову стеганку, Иван лежал
с закрытыми глазами. Мария сидела рядом, держала горячую руку мужа в
своей руке. Васятка, присев на корточки, полол лук на только что политой
грядке. Стояла дремотная тишина. Среди молодых деревьев деловито жужжала
одинокая пчела. Вдруг до слуха Марии донесся странный, протяжный звук.
Ей показалось, что где-то очень далеко гремит гром. Она подняла голову.
В чистой небесной голубизне не было ни одного облачка, сияло солнце. А
дальние, едва слышные раскаты грома не утихали.
Иван открыл глаза, прислушался, пристально посмотрел Марии в глаза.
- Нам надо уходить, - сказал он, - это они. Мария не поняла:
- Кто - они?
- Немцы.
- Что ты, Ваня? - испуганно сказала Мария. - Какие немцы?
- Те самые, - сказал Иван. - Видать по всему, они скоро будут здесь.
Никогда не видела Мария такого лица у мужа: он смотрел на нее
тоскливыми, воспаленными глазами. Небритые, с белесой щетиной щеки его