"Лариса Захарова, Владимир Сиренко. Плиозавр-45 (НФ повесть)" - читать интересную книгу автора

страшного дяди, который вылез из моря".
С этими мыслями Плетнев вышел из института. Светлая от огней широких
магазинных витрин, улица суетилась, невзирая на поздний час. "Десяток яиц,
песок и масло", - повторил про себя утренний наказ жены и толкнул
стеклянную дверь гастронома. Еще через витрину заметил: "дают" бананы. И с
удовольствием подумал, что возьмет сейчас килограммчика три для внуков.
Пластиковая сумка оказалась увесистой У кромки тротуара огляделся.
Идти к метро не хотелось. Пройтись? И Плетнев направился к "зебре"
перехода.
- Леонид Михайлович! Товарищ Плетнев! Океанолог обернулся. Вот так
встреча! Штурман...
Откуда он здесь?
- Здравствуйте!... - на лице Баранова сияла улыбка. - А я к вам. С
обеда пытаюсь вас найти, но вы неуловимы.
Плетнев, кивнув Баранову, спросил:
- Проездом в Москве?
- Провожал жену. Она опять в Италии.
- Вот и отлично, что нашел меня, - сказал Плетнев. - Пойдем поужинаем
и поговорим. У меня, правда, многолюдно, да не можем от внуков уехать.
Первоклассник Вадик и маленькая Женечка будто ждали деда под дверью.
Повисли, защебетали, затискали.
- Маша! - крикнул Плетнев в простор квартиры, - я не один. Накорми и
организуй, ради бога, полчаса тишины.
Вышла моложавая женщина - легкая, стройная, но седина у корней волос
выдавала, что она все же бабушка. Спровадила ребятишек в комнату, сняла
пару плечиков, приняла плащ мужа, куртку Баранова.
- Дай им, - Плетнев протянул ей сумку с бананами, - пусть поедят... А
студенты где?
- Родители на учебе, - доложил Вадик.
- Сын у меня адъюнкт, а вот сноха действительно студентка. В общем,
учащаяся молодежь, - пояснил Плетнев Баранову.
Они поужинали под возню и воркотню детей. За чаем штурман рассказал о
гибели капитана Барсукова, о кинжале "Все для Германии" и о человеке со
свастикой, которого видел на берегу. Рассказал скупо, осторожно, словно
боясь вызвать недоверие. Но Плетнев внимательно слушал.
- Ну ладно, я понимаю, - делился Баранов своими мыслями, - где-то там,
у них, можно разгуливать свободно с фашистским знаком. Деница хоронили, так
Гесс из тюрьмы венок прислал. И на те же похороны с крестами Железными, в
старых мундирах мышиного цвета последний долг друзья и ровесники
гросс-адмирала явились. Никто и слова не сказал. Ладно, это там. Но у нас?
Свастика! Этого аквалангиста видел Жуков, Кирилл Жуков из...
Плетнев кивнул.
В кухню снова прорвались дети. Они уже знали, что дедушкин гость -
штурман подводной лодки, вошли с умоляющими глазами и засыпали Баранова
вопросами. Плетнев не мешал им. Он думал.
Разрозненные факты, неожиданные совпадения, полумистические явления.
Вот и рассказ Андрея Поерова, казалось Плетневу, перекликается с рассказом
штурмана. Он рассеянно слушал рассказы Баранова про подлодку, думая, как
увязать все эти факты и совпадения, как объяснить появление подводных
загадок. Интересно, Поеров знает о событиях на южном берегу?