"Павло Загребельный. Капитан Шопот" - читать интересную книгу автора

разговаривали, как будто опасались вспугнуть боязливую птичку счастья,
которая случайно залетела в узенькую комнату капитана Шопота и может
выпорхнуть оттуда от первого же неосторожного стука. О том, чтобы
побеспокоить капитана, войти к нему, никто не мог даже подумать. В комнате
было тихо, и если бы все не знали точно, что там сидит их начальник заставы
с той прекрасной женщиной, пение которой они еще неделю назад слушали с
таким увлечением, если бы не грозил дежурный кулаком каждому, кто
неосторожно топнул сапогом или звякнул автоматом, можно было бы подумать,
что комната пустая. Но там были двое. Сидели: Богдана - на единственном
стуле, а капитан - на коечке. Молчали, смотрели друг на друга и не могли
насмотреться.
В конце концов старшина Буряченко, как человек на заставе самый
решительный, а главное - ответственный за благосостояние всех, включая и
капитана, еще издали покашливая и стуча сапогами, подошел к двери и трижды
стукнул так, как умел стучать только старшина: по-хозяйски, уверенно, но без
назойливости.
- Войдите! - крикнул из комнаты капитан Шопот, и старшина, сначала
оглянувшись через плечо и сурово нахмурив брови на любопытных, открыл дверь,
неторопливо перешагнул через порог и снова запечатал капитанов тайник
плотной дверью, чтобы ни одно любопытное ухо не уловило отсюда того, что ему
не положено.
- Здравствуйте, товарищ... - старшина запнулся, не зная, как назвать
Богдану. Хотел сказать: "Товарищ артистка", но вовремя спохватился. "Товарищ
певица" звучало тоже не совсем уместно. Фамилию ее хотя и знал, но боялся,
что это фамилия ее бывшего мужа, то го мордатого хвальбуши, а раз так, то
зачем же его вспоминать?
- Здравствуйте, - приветливо встретила его Богдана, потому что он нес
им опасение от неловкого молчания. - Меня зовут Богдана. Вы так и называйте.
- Так точно. А по отчеству?
- Можно и без этого. А если хотите, то моего отца звали Иван.
Старшина не уловил этого "звали", а может, и уловил, но решил не
переспрашивать, потому что если на самом деле отец Богданы погиб, то зачем
же бередить рану. Он не пришел сюда заниматься пустословием и разводить
воспоминания или там охи и ахи, - он пришел с заранее определенной целью,
иначе и не заглянул бы к капитану. Теперь должен был без промедления
изложить цель своего прихода.
- Разрешите, товарищ капитан. Я вам как-то показывал, но вы...
Разрешите напомнить, что к вашим услугам есть две комнаты... Можем
посмотреть...
Старшина козырнул и отступил от двери, которую закрывал спиною. Уступил
дорогу капитану и Богдане, готовый сопровождать их при осмотре жилья хотя бы
чуточку более удобного и просторного, чем эта келья с солдатской койкой,
застеленной серым казенным одеялом. В такой келье может пропасть самая
большая на свете любовь. Это старшина знал точно.
- В самом деле! - вскочил капитан. - Пойдем... посмотрим!
- А можно мне... остаться здесь? - несмело спросила Богдана. - Я
потом... посмотрю.
Видно, она просто боялась выходить из этой комнаты и встречаться с
любопытными глазами, - и так отважилась вон на какой смелый поступок, теперь
должна была собраться с силами для новых начинаний.