"М.Н.Загоскин. Вечер на Хопре" - читать интересную книгу автора

том о сем - и вот мало-помалу меня стало затуманивать,
одолела дремота, и я заснул. В то самое время, как мне
снилось, что я прогуливаюсь с моей невестою по Девичьему
полю, как будто бы толкнули меня под бок - я проснулся.
Ба, ба, ба! Что такое? Кажется, в соседнем покое светло?
Отдернул полог, гляжу - точно!.. Не размышляя долго, я
вскочил с постели, взял в руку пистолет и, подойдя на
цыпочках к дверям, порастворил одну половинку. Ну, это
еще не очень страшно: посреди комнаты стоит большой стол,
на столе огромное блюдо, накрытое чем-то белым, а кругом
тридцать стульев. Посмотрим, - подумал я,- кто это здесь
собрался ужинать? Не прошло пяти минут, как вдруг вдали,
как будто бы за версту, послышалось заунывное пение. Вот
ближе, ближе - эге! Да это, никак, поют за упокой: напев
точно погребальный, только слов не слышно. Чу! Все
замолкло - и вот опять, да уж близехонько, как заревут!..
Господи боже мой! Кто в лес, кто по дрова! И вопят как
над могилою, и насвистывают плясовые песни - а содом-то
какой! Шум, гам!.. Вдруг двери в комнату, в которой стоял
накрытый стол, как будто бы от сильного вихря
распахнулись настежь, и полезли в них... да все-то в
саванах и в белых колпаках с наличниками,' ну ни дать ни
взять как висельники! Они входили попарно, а позади всех
четверо таких же пугал несли на носилках мертвеца; и лишь
только эти последние перешагнули через порог, как вдруг
все опять завыли, а мертвец приподнялся и сбросил с себя
белую пелену, которой был покрыт. Глядь! - точь-в-точь
как этот портрет в черном платье: в такой же
четырехсторонней шапке, на шее золотая цепь, лицо блед
ное, усы по две четверти. Ахти! Так и есть!.. Это колдун
- пан Твардовский!.. Ну, господа, что греха таить! -
дрогнуло во мне ретивое! Меж тем вся эта сволочь
разместилась по комнате: одни стали рядышком вдоль стены,
другие уселись за столом, сам мертвец расположился на
первом месте, только против него один стул остался
порожний; и вот, гляжу, колдун манит меня пальцем. Что
делать? - подумал я.- Идти - худо, не идти-стыдно,
неравно еще эти польские черти подумают, что я их трушу!
Так и быть! смелым бог владеет - пойду!
Не выпуская из рук пистолета, я подошел к столу: колдун
указал мне молча на порожний стул. Вот что! Так, видно,
я был в счету! Добро, добро! Посмотрим, что будет . Я
сел. Хотя от времени до времени меня подирал мороз по
коже, но я все еще не терял духа; к тому ж все эти святоч
ные пугала сидели и стояли очень смирно; можно было
услышать, как муха пролетит, и даже сам колдун, выпучив
свои оловянные глаза, сидел так чинно и неподвижно, как
набитая чучела. Прошло минут десять, все тихо: черти мол
чат, колдун таращит глаза, а я посматриваю на всю честную
компанию и жду, чем дело кончится. Вот стенные часы в