"М.Н.Загоскин. Вечер на Хопре" - читать интересную книгу автора

потому частехонько делал фальшивые тревоги то днем, то
ночью. Бывало, пустят ракету, там другую, Суворов объедет
весь лагерь, поговорит с полковниками, пошутит с офицера
ми, побалагурит с солдатами, да тем дело и кончится. Вот
этак с неделю погода стояла все ясная, вдруг однажды
после знойного дня, ночью, часу в одиннадцатом, заволокло
все небо тучами, хлынул проливной дождь, застучал гром и
пошла такая потеха, что мы света божьего невзвидели. Я на
ту пору был за приказаниями у полковника. Жена его
боялась грома и, чтоб не так была видна ей молния, за
бралась на постель и задернулась пологом, однако ж не
спала. Лишь только я вышел из палатки, чтоб идти домой, -
глядь!.. эге! сигнальная ракета. Я назад, докладываю
полковнику. Как? - закричала барыня, которая сквозь
холстинную перегородку вслушалась в мои слова.- Да что,
ваш полоумный генерал вовсе, что ль, рехнулся? В такую
бурю тревожить весь лагерь! - Успокойся, Варенька,-
сказал полковник,- ведь это фальшивая тревога, может
статься, и второго сигнала не будет. А меж тем вели сед
лать мою лошадь,- прибавил он шепотом, обращаясь ко мне,
- кто его знает! Да чтоб люди были готовы . Я побежал
исполнять его приказания и вот гляжу, минут через десять,
зашипела вторая ракета, люди в полной амуниции высыпали
из палаток и начали строиться. Прошло еще минут пять. Чу!
Третья! Вот те раз... Суворов шутить любил, да только не
службою, да и народ-то был у нас такой наметанный, что и
сказать нельзя! Закипело все по лагерю, в полмига веревки
прочь, колья вон, и по всем линиям ни одной палатки не
осталось. Взвилась четвертая ракета, авангард выступил,
за ним тронулся весь корпус, и мы потянулись по дороге к
Ландскрону. Ну, господа, не всякому удастся видеть такую
диковинку. Пока бегали в обоз, пока заложили коляску,
прошло с полчаса, и во все это время... вспомнить не
могу!.. То-то было смеху-то!.. Представьте себе, ночью в
чистом поле, под открытым небом - двуспальная кровать с
розовым атласным пологом. А дождь-то, дождь - так ливмя и
льет! Ну! Присмирела наша строгая командирша! Господи
боже мой!.. Растрепало ее, сердечную, дождем,
намокла она, матушка наша, словно грецкая губка!
Куда вся удаль девалась! Вот отвезли ее кой-как назад
в Краков, а корпус, отойдя версты две, остановился
опять лагерем; и я в жизнь мою никогда не видывал,
чтоб кто-нибудь бесился так, как взбеленилась полковница,
когда на другой день проказник Суворов прислал к ней
своего адъютанта узнать о здоровье.
- Ай да батюшка Александр Васильевич! - вскричал с
громким хохотом хозяин.- Что и говорить, молодец!
- Да, это очень забавно,-сказал Черемухин.- Только
позвольте, Антон Федорович, речь, кажется, была о
сатане...