"Михаил Задорнов. Этот безумный, безумный, безумный мир...(рассказы) " - читать интересную книгу автора

лопатой ушел с родными копать могилу сыну. Старик дед сидел у стены
разваленной сакли и, строгая палочку, тупо смотрел перед собой. Он только
что вернулся с своего пчельника. Бывшие там два стожка сена были сожжены;
были поломаны и обожжены посаженные стариком и выхоженные абрикосовые и
вишневые деревья и, главное, сожжены все улья с пчелами... Фонтан был
загажен, очевидно нарочно, так что воды нельзя было брать из него. Так же
была загажена и мечеть, и мулла с муталимами очищал ее. Старики хозяева
собрались на площади и, сидя на корточках, обсуждали свое положение. О
ненависти к русским никто не говорил. Чувство, которое испытывали все
чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а
непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и
недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления
их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же
естественным чувством, как чувство самосохранения...
Старики помолились о помощи и единогласно решили послать к Шамилю
послов, прося его о помощи...".
Когда я сказал Минкину, откуда этот отрывок, он не столько удивился,
сколько обрадовался:
- Наконец-то! Хоть ты узнал Толстого! Кому из сегодняшних политиков и
военных я ни показывал эти строчки, все говорили одно: лучше сейчас об этом
не писать. Журналист явно преувеличивает, наверняка куплен Западом.
Представляешь, ни один из них не читал Толстого!
Я был горд! Как все-таки бывает полезно, несмотря на возраст, порой
найти в себе силы, чтобы послушаться родительского совета.
- Мало того, - добавил я. - Они и Пушкина не читали, и Лермонтова... Да
что там... По-моему, даже в энциклопедию не заглядывали. Иначе хоть один из
них задал бы себе вопрос: сколько раз можно наступать на одни и те же
грабли?
Еще великий ученый Павлов, который исследовал человеческий мозг, любил
говорить, что у большинства людей отсутствуют способности к установлению
причинно-следственных связей. Но это мудрено. Это поймут лишь те, у кого эти
причинно-следственные связи не нарушены. А для тех, у кого они нарушены,
могу перевести на более современный язык. Павлов утверждал, что большинство
наших людей может бесконечное число раз наступать на одни и те же грабли.

* * *

Один военный чиновник однажды мне сказал: "Чечня - это наш геморрой!"
Правда, при этом почему-то провел рукой под своим подбородком, по шее. Очень
правильно подмечено. И находится Чечня на карте примерно в том же месте. И
вроде по размеру воспаление небольшое, но о каком общем выздоровлении может
идти речь, когда с такой запущенной стадией ни сесть, ни встать, ни
помечтать о светлом будущем. Поскольку, несмотря на все достижения
фармакологии, наша медицина перед геморроем бессильна, я поинтересовался у
одного заезжего восточного махатмы, с чего же, по его мнению, надо начинать
лечить эту болезнь, чтобы избавиться от нее навсегда? Он мне ответил: "С
головы". Причина геморроя всегда в голове. Поэтому прежде чем начинать
лечение, надо спросить у головы: согласна она на это лечение или нет?
Интересно, какого бы ответа дождался восточный махатма от нашей головы?
Не могу отвлечься от профессии сатирика и не представить себе отвечающую