"Михаил Задорнов. Этот безумный, безумный, безумный мир...(рассказы) " - читать интересную книгу автора

завершающего этапа построения социализма. Потом оказывалось, что это лишь
был первый завершающий этап, а впереди еще два завершающих. Впоследствии и
первый завершающий делился на три: начальный завершающий, конечный и
бесконечный.


КОГДА Я СЛУШАЮ НАШИХ КОММЕНТАТОРОВ С МЕСТА СОБЫТИЙ ИЗ ЧЕЧНИ, МНЕ
ХОЧЕТСЯ ИХ ПОСАДИТЬ НА ДЕТЕКТОР ЛЖИ, СОВМЕЩЕННЫЙ С ЭЛЕКТРИЧЕСКИМ СТУЛОМ.

* * *

Мой друг, актер, кинорежиссер, в прошлом также рижанин, Борис Галкин
сейчас снимает документальный фильм о Чечне. Он рассказывал мне о том, что в
Чечне не осталось ни одной неизнасилованной русской женщины в возрасте от
пятнадцати до шестидесяти лет.
"Неужели нет выхода?!" - после каждой очередной вспышки агонии
противника восклицает уставшее от стрессов российское население. Тут надо
уточнить. Население в России делится на две части. Одна всегда надеется на
царя-батюшку (генсека, президента, губернатора), вторая - на
пахана-авторитета (генсека, президента, губернатора). Поэтому наше
население, по сути, едино, оно всегда надеется на кого-то. И критикует всех
и вся, никогда ничего не предлагая, кроме, в крайнем случае, смены
царя-пахана. Так и хочется спросить, когда же мы, наконец, перестанем
чувствовать себя просто населением, почувствуем себя людьми мыслящими, а не
просто людьми прямоходящими. Еще точнее, каждый станет человеком, который не
только догадался поднять с земли палку и махать ею в разные стороны, но и
задумался, по какому адресу ее точнее применить.
Еще в начале первой чеченской кампании мама, чтобы я правильно понял ее
слова "в Чечне не будет ничего хорошего", посоветовала мне полистать
российский энциклопедический словарь прошлого века Брокгауза и Ефрона,
перечитать повесть Льва Толстого "Хаджи-Мурат", освежить в памяти
хрестоматийные стихи Лермонтова и внимательно изучить карту Чечено-Ингушской
Советской Автономной Республики.
Спустя полгода после того, как я закончил читать "Хаджи-Мурата", мне
случайно встретился в одном из тусовочных московских кафе известный
журналист Александр Минкин. Разговорились о наболевшем: президенте,
правительстве, губернаторах, паханах и, естественно, о Чечне. Саша прочитал
мне, как он сказал, отрывок из одного журналистского очерка. Пожаловался,
что некоторые редакторы газет отказываются этот очерк печатать. В отрывке я
тут же узнал фрагмент повести Льва Толстого "Хаджи-Мурат", в котором Толстой
сто с лишним лет назад описал карательный набег русских на чеченский аул во
время Первой Кавказской войны.
"Вернувшись в свой аул, Садо нашел свою саклю разрушенной: крыша была
провалена, и дверь и столбы галерейки сожжены, и внутренность огажена. Сын
же его, тот красивый, с блестящими глазами мальчик, который восторженно
смотрел на Хаджи-Мурата, был привезен мертвым к мечети на покрытой буркой
лошади. Он был проткнут штыком в спину. Благообразная женщина, служившая, во
время его посещения, Хаджи-Мурату, теперь, в разорванной на груди рубахе,
открывавшей ее старые, обвисшие груди, с распущенными волосами, стояла над
сыном и царапала себе в кровь лицо и не переставая выла. Садо с киркой и