"Николай Задонский. Последние годы Дениса Давыдова " - читать интересную книгу автора

- Вот-вот! А племянник по-своему изложил, - захлебнулся в смехе Василий
Львович и продекламировал:

Мы недавно от печали,
Пущин, Пушкин, я, барон.
По бокалу осушали
А Фому прогнали вон...

- Ловко, ловко! - одобрил Денис Васильевич. - Молодец твой племянник,
Василий Львович!
Вера Федоровна дала знак дворецкому, стоявшему у дверей с двумя
лакеями. Пробки хлопнули. В хрустальных бокалах зашипело и заискрилось
шампанское. Дружеская пирушка началась.

II

А дома было невесело. Состояние Давыдовых после войны оказалось в
полном расстройстве. Бородино сожжено. Маленькая Денисовка приносила доход
самый незначительный. Московский дом полуразрушен, имущество разграблено
французами. И главное, некому приводить дела в порядок! Елена Евдокимовна
скончалась полтора года назад. Братья находились на службе. Все заботы
поневоле легли на сестру Сашеньку, но что же она могла сделать?
Денис Васильевич попробовал обратиться в военное министерство с
просьбой о денежном пособии за ущерб, причиненный военными действиями
бородинскому имению. Ответили, что государь, ценя его заслуги, соизволил
сложить долг, числившийся за покойным отцом. Никаких надежд на более
существенную помощь не оставалось. Следовательно, служба была
необходимостью... Хочешь не хочешь, а напяливай старый полковничий мундир и
являйся в дивизию. Там, конечно, есть и друзья, но сколько таких, которым
его унижение доставит приятную возможность для злорадства и насмешек.
Самолюбие Дениса Васильевича ущемлялось до крайности.
После долгих раздумий он написал сдержанное, полное собственного
достоинства письмо императору:
"Несправедливый рок обременяет в вашей державе человека, которого
судьба сохранила так долго на полях чести... Я смел думать, что ваша воля,
объявленная военными властями, непреложна, и не поколебался надеть на себя
знаки моего нового достоинства; как вдруг, по произволу, которого я до сих
пор не понимаю, я был лишен почестей, которыми ваше величество почтили
самого усердного из ваших солдат... Удостойте вспомнить, что не я
ходатайствовал о награждении моих слабых заслуг, но, получивши награду,
позвольте мне просить вас оставить ее за мною..."
Ответа, как и предполагал, не последовало. А дни шли. Отпуск кончался.
Мучительный вопрос никак не разрешался, томил, угнетал.
Пирушки с друзьями и театр, куда ходил посмотреть на свою поэтическую
вдохновительницу, доставляли забвенье на время, но, возвратившись домой,
Давыдов еще сильнее ощущал тяжесть своего положения.
Однажды вечером, в середине января, когда погруженный в невеселые думы,
сидел он у камина в своем кабинете, к нему пришла только что возвратившаяся
из Бородина сестра Сашенька. Небольшого роста, стройная и румяная, с