"Александр Задорожный, Дмитрий Близнецов. Золото под ногами " - читать интересную книгу автора

стрела впилась ему в правый бок, вырвав с кровавыми брызгами часть плоти. Он,
словно споткнувшись, безвольно взмахнул руками и, перевернувшись, со сдавленным
криком упал на спину.
После того как подстрелили Роджера, Полу приходилось бежать в одиночестве,
не считая, конечно, Марка Хукера, которого Пол тащил на себе.
Пол Тэш бежал из последних сил. Ноги у него "одкашивались. Но Марка Хукера
он не бросал.
Я видел его красное лицо с широко открытым ртом и выпученными глазами. Он
бежал до того медленно что казалось, никогда не сможет преодолеть послед-ние
метры.
А к нам с Делом Бакстером и Чарльзом Глассом присоединились Хауард
Сочурек и Дэвид Мор с парнями из зеленого лендспидера. Прибывшее подкрепление
было как раз вовремя. Пол Тэш еле волочил ноги и должен был вот-вот упасть. Наш
дружный залп на мгновение заставил замолчать нападавших. Этого мгновения было
достаточно, чтобы Дел Бакстер бросился навстречу Полу и помог ему добраться до
укрытия. А я успел добежать до раненого Роджера и затащить его за безопасный
выступ скалы.
Как только Пол оказался под защитой каменной стены, ноги у него
подкосились, и он упал на холодный камень террасы, с хрипом хватая открытым
пересохшим ртом воздух. Пот струями стекал с его пунцово-красного лица и
большими каплями капал с кривого носа. Зеленая рубашка промокла до нитки!
словно он попал под дождь, и прилипала к его сухощавому телу. Но, несмотря на
все это, он был цел и невредим, а вот о Марке Хукере и тем более о Роджере
Пэйне этого нельзя было сказать. Я прислонил Роджера Пэйна спиной к капота
красного лендспидера. Он часто и неглубоко дышал, к по всему телу пробегала
мелкая дрожь. Из простре-Е ленного бока вытекала густая красная струя крови. "
Я взялся руками за его мокрую от пота и крови рубашку и разорвал, обнажая Пэйну
грудь и живот. Одного взгляда на рану было достаточно, чтобы понять, что Роджер
Пэйн обречен. Обожженные разрядом каренфайера внутренности вываливались из
кровоточащей раны в боку. Обгоревшие лохмотья кожи болтались вокруг, источая
неприятный запах горелого мяса. Пэйн уже стал закатывать глаза, теряя сознание,
как вдруг его пальцы впились мне в руку. Роджер широко раскрыл-веки, с
надеждой посмотрел мне в глаза и тихим голосом, в котором звучала скорее
мольба, нежели вопрос, прошептал:
- Уорнер, скажи, я буду жить?
Сколько раз я видел смерть, сколько раз ощущал ее холодное дыхание, но так
и не смог привыкнуть к ее мерзкому виду. Вот передо мной умирает человек,
знакомый мне не больше трех дней, которые мы провели в совместной экспедиции,
оказавшейся для него роковой. И что я могу вспомнить об этом человеке,
покопавшись в своей памяти? Только его веру в чудо-медальон, спасающий от
гибели; наслаждение на его лице, когда он мучил Шона Рея; счастливую улыбку,
когда он, бросив Марка Хукера под обстрелом, бежал к укрытию. Так что хочет от
меня этот Роджер Пэйн? Спасение? Надежду? Я не господь бог. Жалость,
сострадание? Я даже не могу отпустить ему грехи. Что же он хочет от меня? И тут
я увидел в его глазах ответ на этот вопрос. Он хотел, чтобы на его месте
оказался другой. Кто угодно - друг, брат. Но только не он - не Роджер Пэйн. Он
хотел поменяться со мной местами!
Я взял свободной рукой медный кружок медальона, висевшего на кожаном ремне
на шее Роджера, и, посмотрев на замысловатые надписи, украшавшие его
поверхность, поинтересовался: