"Виталий Забирко. Жил-был кудесник" - читать интересную книгу автора

- Неспокойно мне что-то, Летописец. Сердце болит...
Она подняла руку к груди, но, будто наткнувшись на невидимую стену,
опустила её. Никогда не видел Жилбыл ни левой половины лица Государыни, ни
её левой руки. Всегда она стояла к нему правым боком. Поговаривали, что
Кудесник изуродовал Государыню столь же страшно, как и лестницу.
- Тысячи лет мы жили в счастье и спокойствии без него, - продолжала
Государыня. - А сейчас он вспомнил о нас. Что-то случится.
- Кто - он? - опешил Жилбыл.
- Кудесник, - просто сказала Государыня.
Летописец смешался.
- Но ведь Кудесник хороший, - вставила своё слово жужинья Тенка.
- Нет, - горько возразила Государыня. - Кудесник не хороший. И не
плохой. Он - Кудесник. Вершитель судеб.
- Он что-то замышляет?
- Не знаю, - вновь вздохнула Государыня. - И он сам не знает. Пока
только наблюдает за нами.

"Началось, - подумал я. - Стоило только довериться героям, как все
мои благие намерения пошли насмарку. Какой там к чёрту счастливый добрый
мир, "погрязший" по самые уши в небесной чистоте! Не хотят они в нём жить.
Пресно им, видите ли! Ишь, Кудесник объявился!"
Врал я, конечно, самому себе. Я действительно полностью отпустил
авторские вожжи и абсолютно не представлял, что же должно случиться в
Светлой Стране. Просто перенёс на героев своё раздражение от личных
глупостей и ошибок, совершённых в ту пору, когда мне самому казалось, что
мой настоящий мир, в котором жил, пресен, погряз в застое и потому требует
перестройки. Впрочем, перестройки мой мир действительно требовал. Но не
бомбовыми ударами по женщинам и детям...

Государыня посмотрела на Летописца и вымученно улыбнулась.
- Тенка, - спросила она, меняя тему, - ты опять сегодня радугу не
делаешь?
Не было в её голосе строгости, ни кого она не наказывала и не ругала.
Никогда. Разве что мягко журила.
- Нет, Государыня, - покраснела жужинья.
- Смотри, крылья поблёкнут, и ты летать не сможешь.
- Хорошо, Государыня...
- Не хорошо, а плохо, - грустно усмехнулась Государыня.
- Я буду делать радугу, - совсем смутившись, поправилась жужинья.
- А то кашей угощать не стану, - нарочито строго поддержал Государыню
Жилбыл.
- Это вряд ли, - не приняла его поддержку Государыня. - Не в твоём
характере...
Она замолчала, устремив куда-то вдаль задумчивый взгляд. Будто
пытаясь высмотреть, прочитать в непонятном, недоступном Летописцу далеке
судьбу своей страны.
- Государыня... - осторожно начал Летописец.
Но она лишь взмахнула рукой, останавливая его. Знала она, что он
скажет. Знала, что думает и говорит в каждый миг бытия любой житель её
страны. Не в утешении и поддержке нуждалась Государыня - этим она сама