"Виталий Забирко. Парниша, открой дверь!" - читать интересную книгу автора

ее видно кто-то из сподвижников профессора Замбрози, так как на вкус
оказалась гадостью необыкновенной. Но голод сняла. Поэтому я на всякий
случай бросил в рюкзак десятка два кубиков. Черт меня знает куда меня
занесет нелегкая!
Под запальчивые речи, распекавшие в пух и прах ретроградов будущей
коммунистической научной мысли, я попытался примерить скафандр, но влезть в
него не смог. Не с моими габаритами. Вот если бы я годика два-три попитался
синтет-шищей...
Оставив скафандр в покое, я взял бластер, повертел в руках громоздкую,
страшно неудобную конструкцию, но опробовать не осмелился. Еще снесу
полкорабля. Бросив бластер в рюкзак, я скосил глаза на присутствующих -
как-то они отнесутся к моим действиям? А никак. Дуэт продолжал выводить
выспренные рулады космической оперы. То ли они меня в своем песно-певческом
угаре просто не замечали, то ли бластеры на их Земле были по цене
зубочисток. Что тут скажешь - коммунизм!
Я еще немного пошарил по кают-компании, но ничего подходящего для себя
не нашел. Эту экспедицию не интересовали ни золото, ни бриллианты, ни клады
погибших цивилизаций. Подавай им разгадку непарноно-гости - и баста! Живут
же люди...
Я вздохнул, отодвинул от стены диванчик и нарисовал на ней дверь
родной квартиры.

На сей раз я попал по назначению. В чем-чем, а в этом, слава богу
наловчился. Но каждый раз вид разводов плесени на отслоившихся, бесцветных
от старости обоях моей прихожей заставлял сердце радостно трепыхаться. Я -
дома! Хотя, если подумать, чему радоваться?
Посреди комнаты прямо на покоробившихся, застекленевших плитках
линолеума скукожившись спал Старикашка.
- Эй, Старичок! - весело гаркнул я. - Я те жрать принес!
Старикашка закряхтел, просыпаясь, повернулся ко мне и открыл глаза.
Его лицо покрывала сеть странных морщин, словно Создатель, лепя ему голову,
сел покурить, и, пока он курил, по свежей глине основательно потопталась
любопытная ворона. И как божий ОТК пропустил сей брак?
- Будьте добры, - замогильным голосом простонал Старикашка, - верните
мне грифель!
Морщины на его лице зашевелились, будто ворона, став невидимой,
продолжала топтаться по коже.
Я бросил рюкзак на пол и сел на два кирпича, составлявшие весь
интерьер моей квартиры.
- Смени репертуар, - привычно отмахнулся я, достал из рюкзака кубик
синтет-пищи и протянул его Старикашке.
- Жри, пока дают.
Старикашка взял кубик, понюхал, лизнул, поморщился, но кубик сховал.
- Пища явно не звягинцевская, - рассудительно сказал он. Любил он
вставлять в свою речь непонятные эпитеты. Поднаторел там, в задверном мире.
- Космическая, - объяснил я, усердно расчесывая ногтями грудь.
- Я ж и говорю... - буркнул Старикашка и тут уставился на мою грудь.
Неприятным таким, изучающим взглядом.
- Чего зеньки выкатил? - спрашиваю.
Он перевел взгляд на мои руки. Я тоже посмотрел. Кожа на руках