"Виталий Забирко. За морями, за долами, за высокими горами..." - читать интересную книгу авторасистем. Первое, что предписывала инструкция, - состояние биокомпьютера.
Родион открыл заслонку, и оттуда ляпающим потоком хлынула серо-зеленая, с красными прожилками слизь, разливаясь по полу дымящейся, дурно пахнущей жижей. Здесь все было ясно. - Бедный мой, бедненький, - пожалел он. - Тебя трахнули молнией, затем об сухую дорогу, и ты не выдержал, старина, разложился в эту дурную, отвратительную массу, но это ничего, это все чепуха, мы тебя починим, отладим, и ты будешь как новенький, новорожденный, и пусть ты почти ничего не будешь знать - так ведь это тоже не беда, рядом с тобой будет великий исследователь, покоритель пространств, свирепых диких планет, гордых женских сердец и прочей нечисти... Ну и чушь я несу, подумал он. На радостях, что остался жив, просто какой-то словесный понос прорвался. О пространствах, сжатых гармошкой, о суперпланетах с ураганами, плазменными вихрями и гравитационными аномалиями, ты знаешь только понаслышке; а женщины никогда не страдали по тебе мигренью, не говоря уже о пресловутой прочей нечисти... Он вычистил от слизи приемник биокомпьютера, нашел в резервном отсеке два брикета эмбриткани, хорошенько размял, затем сорвал с них пластиковую обертку и, бросив их, уже измочаленные, в вычищенную нишу, до краев залил водой. - Мы еще поживем, - похлопал он по корпусу машины и закрыл заслонку. Когда он поднял кожух пульта, то подумал, что лучше бы этого не делал. Насквозь сожженные провода, обугленные биосистемы и копоть, мерзкая, жирная, черная копоть. Он так и оставил пульт открытым - пригодится ремонтникам - а самому нужно немедленно, сию минуту бежать отсюда, рассеяться, развеяться, Родион выглянул в люк. Местность была гористая; сплошь скалы да скалы, светло-зеленые, зеленые, зеленые с белыми жилами, зеленые с золотистыми и черными - полуобезвоженный малахит. Он облюбовал солнечную площадку и катапультировал туда двух роботов-ремонтников, две увесистые, неподвижные туши с тухлыми мозгами. Он не ожидал ничего лучшего - хорошо еще, что их отсек был цел и невредим, и катапульта была чисто механической, без всякой био - и просто электроники. Прихватив с собой пакеты воды и эмбриоткани, Родион спрыгнул на землю и тут же почувствовал, что планета все-таки дрянь - до предела насыщенная свободными электронами, почти без воды, почти без магнитного поля и с полным отсутствием биосферы. Ремонтников Родион жалеть не стал - неподвижные тюленьи туши не взывали к жалости, - он просто вспорол им черепные коробки, вытряхнул из них гнилую слизь и, вложив в каждую по брикету, залил водой. Затем снова сбегал на корабль, с трудом среди всякого хлама отыскал мнемокристаллы программ ремонтных роботов, прихватив заодно еще на Земле упакованный рюкзак - что даром терять время? - и вернулся назад. Порезы на пластхитиновых черепахах ремонтников уже затянулись и это было хорошим признаком - очухаются. Родион не торопясь скормил мнемокристаллы этим двум громадным окорокам, напичканным электроникой, по-существу, сейчас еще младенцам, умеющим только плямкать приемными устройствами, как губами. Ну, что ж, дитяти, лежите теперь тут, грейтесь на солнышке, набирайтесь сил и энергии, ума-разума - дело теперь за вами. Он подхватил рюкзак и, легко прыгая по камням, взобрался на ближайшую |
|
|