"Виталий Забирко. Ловля млечника на живца" - читать интересную книгу автора

и мои силы расходовались только на борьбу с жарой и гулявшим по
равнине знойным ветром. Во всяком случае потел я меньше и в су-
меречное состояние не впадал, несмотря на то, что ландшафт рав-
нины был ещё более однообразен, чем предгорья.
Равнину мы прошли за четыре дня. В сачок мне так ничего и
не попалось, поэтому все дни были похожи друг на друга. Каждый
вечер я устанавливал сачок, каждое утро собирал его. Каждый ве-
чер после ужина Тхэн, сидя на земле, застывал в прострации и вёл
переговоры с Колдуном. И каждый день мой проводник кормил меня
местной пищей, несолёной и пресной, В конце концов мне это на-
доело, и, когда он в очередной раз варил в своей неизменной чаше
разового пользования рыбу, я не выдержал и бросил в воду припра-
ву. Вот тогда я впервые увидел, как аборигены обижаются. Есть
уху Тхэн отказался категорически. И долго насупленно наблюдал за
мной. как я ем. Но когда я через силу выхлебал всю уху, он
неожиданно повеселел. Оказывается, расстроило Тхэна не то, что я
своим необдуманным поступком лишил его ужина, а то, что остатки
еды придётся выбросить! Похоже, соблюдение экологического равно-
весия было заложено в него чуть ли не на религиозно-инстинктив-
ном уровне. Мне бы его заботы...
На шестой день пути мы вступили на лёссовое плато, в кото-
ром Нунхэн вымыла глубокое ущелье. Здесь река стала уже, глубже
и ускорила свой бег. Непрочные стены ущелья то и дело обрушива-
лись в воду, и Нунхэн, разлившись озером, либо промывала себе
новое русло, либо водопадом преодолевала естественную плотину.
При этом вода настолько насыщалась взвесью лёсса, что напоминала
собой сточную канаву. Стакан такой воды после отстоя был на две
трети заполнен осадком, из-за чего фильтры в насосе приходилось
менять чуть ли не после каждого откачанного литра. Если бы не
умение Тхэна расслаивать суспензию в своих глиняных чашах, то
фильтров не хватило бы и на половину пути.
Растительность, вновь исчезла - она просто не успевала уко-
рениться на постоянно подмываемых берегах. Но количество насеко-
мых осталось почти то же, правда, виды их изменились - появилось
больше жесткокрылых; а мохнатые пауки равнины уступили место
поджарым и гладким, с тонкими ногами. Удивляло и то, что рыба, и
довольно крупная, спокойно существовала в клоаке, в которую
превратилась река.
В первую же ночь на плато я, наконец, услышал знаменитый
вой пиренского голого тигра, самого большого хищника планеты. На
всякий случай я нащупал в кармане рукоять парализатора -
единственного оружия, которое взял с собой, - но воспользоваться
им не пришлось. Тхэн досадливо, словно отгоняя муху, махнул ру-
кой - и вой тигра стал удаляться. Вообще было удивительно, что
на Пирене практически отсутствовали млекопитающие, хотя эволюция
органической жизни во многом походила на земную. Но в какой-то
период развития большинство млекопитающих по неизвестным причи-
нам вымерло, и осталось всего три вида хищников и около двух де-
сятков грызунов. Освободившееся место в экологической нише заня-
ли членистоногие, эволюционировавшие до невероятных размеров,