"Князь Феликс Юсупов. Конец Распутина" - читать интересную книгу автора

агентами. Самым гнусным приемом такой пропаганды со стороны немцев было
усиленное подчеркивание немецкого происхождения императрицы и приписывание
ей немецкого патриотизма.
Последнее особенно было ложно, так как государыня Александра Феодоровна
не любила Пруссии и ненавидела императора Вильгельма. Клевета не миновала
и государя: говорили, что он под влиянием императрицы, будто бы
возглавлявшей немецкую партию, готовится к подписанию сепаратного мира.
На самом же деле государь, не только будучи на престоле отвергал самую
мысль о сепаратном мире, но и после отречения своего в прощальном приказе
по армии, не объявленном по распоряжению Временного правительства,
призывал и армию и Россию бороться до конца с неприятелем в полном
согласии с союзниками.
Нужно было при помощи самых решительных мер уничтожить все поводы для
подозрения и клеветы. Приняв на себя верховное командование и находясь
постоянно в ставке, государь с надорванными душевными силами и под гнетом
тяжелого морального утомления почти уступил свою власть императрице.
Тогда распутинская клика подняла голову с сознанием своей окончательной
победы, а императрица Александра Феодоровна, преисполненная лихорадочной
энергии и самых лучших намерений, в больном своем неведении хотела верить,
что при помощи "избранного Богом" старца именно она и спасет страну...
На высоком открытом берегу реки Туры раскинулось се ло Покровское.
Посередине села, на возвышенном месте - церковь, а кругом во все стороны
ровными рядами улиц идут крестьянские дома, крепкие, построенные из
векового леса.
Если выйти из села на берег Туры - перед глазами тот сибирский простор,
которого, кажется, нигде в мире нет:
вольно раскинулись поля и степи, пересекаемые березовыми рощами, а за
ними - бесконечный, непроходимый лес - хвойный и лиственный, называемый в
Сибири урманом. В урмане летом много всяких ягод: малина, черная и красная
смородина, ежевика, лесная клубника стелется красным ковром на полянах;
дичи в лесу в изобилии; трава и цветы вырастают почти в рост человека.
Зато селений не видно нигде кругом. Они здесь редки, как и вообще в
Сибири:
расположены иногда на сотни верст одно от другого; города - еще реже.
Железная дорога, пролегающая через уездный город Тюмень, проходит очень
далеко от Покровского. Зимой сообщаются на лошадях: завернувшись поверх
теплой меховой шубы еще в собачью доху, которая лучше всего спасает от
здешних морозов, мчатся в легких санях по сверкающей, как серебряная
лента, снежной дороге. Лошади быстры, не знают усталости; монотонно звенят
бубенцы, убаюкивая седока, мелькают мимо белые равнины, потом лес обступит
со всех сторон: гигантскими колоннами подымаются кедры и сосны, отряхая
снег с пушистых хвойных вершин. Днем - яркое солнце, ослепительное от
снега, ночью - луна или далекие звезды, а иногда вспыхнет по небу
голубовато-зеленым заревом северное сияние, и все вокруг кажется тогда
сказкой.
Летом из Покровского вверх no Type можно доплыть до Тюмени, а к северу,
вниз по течению. Тура приводит в Тобол, по которому ходят пароходы до
губернского города Тобольска. К нему уже никакая железная дорога не
доходит - городок маленький, глухой, но в нем сосредоточивалось все
управление огромной Тобольской губернии, занимающей северо-западную часть