"Зиновий Юрьев. Человек под копирку" - читать интересную книгу автора

лась Лопо, но он никогда не кричал на нее. Когда он разгова-
ривал с ней, а она поднимала длинные мохнатые ресницы, он
чувствовал, как им овладевает какое-то неясное томление, ко-
торому он не знал названия и не мог объяснить себе.
Однажды она споткнулась о высокий корень, и острые шипы
поранили ей ногу. Он поднял ее на руки, прижал к себе и по-
нес к покровительнице.
Он нес ее. Заика тихо постанывала, и Лопо сам испытывал
ее боль. Это было удивительно. Ведь это не он, а она порани-
ла себе ногу. Людей не было видно, и он недоуменно спросил
ее:
- Заика, а почему это ты поранила ногу, а мне больно? Так
же не бывает.
Она ничего не ответила, но ее ручки крепче сжали шею Ло-
по, и она перестала стонать...
...И снова Изабелла поймала себя на том. что думает о Ло-
по так, как будто ничего не случилось, как будто доктор Сал-
ливан не сказал ей утром, что Лопоухий Первый намечен. На
мгновение ее охватила безумная надежда: может быть, все это
ей почудилось? Может быть, это лишь тягостный сон, как ког-
да-то сны о муравьях?
Но она знала, что это не сон. Ей было известно, почему
доктор Салливан сообщил эту новость с подчеркнутым безразли-
чием. Он давно понял, что она привязалась к Лопо. И она зна-
ла, что доктор Салливан не простил ей отвергнутых ухажива-
ний. Поэтому утром, хотя голос его звучал буднично и равно-
душно, он не мог скрыть злорадства:
- Да, знаете, а Лопо-то намечен. На полную... Говорят да-
же, что вы поедете за клиентом...

ГЛАВА 9

Его память - как испорченная патефонная пластинка. Снова
и снова он сидел в вагоне моно, откинувшись на спинку кресла
и сквозь полуприкрытые веки смотрел на проносившиеся мимо
бесконечные ряды домиков. Каждый раз, когда он ехал по моно-
рельсу из университета домой в Хиллтоп или обратно в универ-
ситет, вид десятков тысяч почти одинаковых домиков наполнял
его тоской.
Потом, в суете студенческой жизни, Оскар забывал об этих
мыслях, и только бесшумно разворачивающаяся панорама из окна
моно снова приносила юношескую печаль. Он пытался посмеи-
ваться над собой.
Вельтшмерц - мировая скорбь, - говорил он себе, - свойс-
твенна молодым людям. С возрастом она проходит, и человек
исправно совершает свой положенный на земле цикл: съедает
столько-то тонн, выпивает столько-то цистерн, просыпает
столько-то лет и благополучно умирает, чтобы освободить мес-
то другим, которые, в свою очередь, испытают вельтшмерц, вы-
лечатся от юношеского недуга и начнут сновать по предназна-