"Зиновий Юрьев. Человек под копирку" - читать интересную книгу автора

я понимал, что медленно схожу с ума, что рвутся одна за дру-
гой непрочные ниточки, которыми пришито наше "я" к телу и к
миру. Я предвидел уже момент, когда с легким шорохом лопнет
последняя такая ниточка и неповторимое чудо природы под наз-
ванием Дин Дики перестанет существовать.
И самым страшным было то, что я этого почти не боялся.
Было только тупое равнодушие уходящего сознания.
Но мне не суждено было сойти с ума. По крайней мере, в
тот раз. Как-то я проснулся и привычно лежал, не раскрывая
глаз, в полудремоте, как вдруг почувствовал: что-то измени-
лось. Сквозь закрытые веки я угадывал давно забытые ощущения
яркого света. Сердце у меня забилось. Медленно, бесконечно
медленно, как картежник открывает последнюю карту, на кото-
рую поставлено все, я начал открывать глаза. Сначала малень-
кая щелочка, совеем крохотная щелочка. Ну! И вдруг я почувс-
твовал, что не могу приоткрыть глаза. Мне было страшно. Я
несколько раз глубоко вздохнул. Я почти забыл, что такое
страх, и теперь приходилось заново знакомиться с этим чувс-
твом.
Наконец я заставил себя открыть глаза. И тут же почувс-
твовал острую резь. Но прежде чем я зажмурился, я понял, что
комната полна живым трепещущим светом дня. "Нет, - сказал я
себе, - этого не может быть. Это уже последние галлюцинации,
судорожные спазмы памяти, выбрасывающей из себя остатки
прежних впечатлений, чтобы погрузиться в пучину. Бульканье
последних пузырьков из затонувшей лодки".
Я снова приоткрыл глаза. Я был в другой комнате, с окном.
Должно быть, меня перенесли сюда во время сна. Окно было
плотно закрыто занавеской. Если бы не она, мои глаза, навер-
ное, не выдержали бы.
Я лежал на кровати и думал: что за удивительное существо
человек! Вот я сейчас медленно возвращаюсь к жизни, отходя
на несколько шагов от пропасти безумия, и не чувствую острой
радости, безудержного восторга живой ткани, которой даруют
жизнь. Может быть, я так долго стоял на краю обрыва, гото-
вясь к падению, что частица моей души уже была там, в про-
пасти?
И все же я знал, что медленно отхожу от обрыва, потому
что окно все больше завладевало моим сознанием. Кто бы ни
были мои тюремщики, они решили не дать мне погибнуть.
Откинуть рукой одеяло, опустить ноги на пол, сделать че-
тыре или пять шагов к окну, протянуть руку и раздвинуть за-
навеску - что может быть проще? Но поверьте, это было не
просто.
И все-таки я решился. Глаза мои уже привыкли к свету, и
тем не менее я автоматически зажмурился, протягивая руку к
занавеске и раздвигая ее. И хорошо сделал. Даже сквозь плот-
но сжатые веки я ощутил упругий удар света, почти невыноси-
мый толчок.
И снова я бесконечно долго и боязливо разжимал веки. И