"Зиновий Юрьев. Беседы с королем Цурри-Эшем Двести Десятым" - читать интересную книгу автора

над всеми этими атрибутами и обязанностями правителя Эша. Но я тут же
напоминал себе, что сотни эшей, исчезающих в подземных очистных
сооружениях и выталкиваемых на арену стадиона на расправу Малышу, вряд ли
думают о чувстве юмора у Цурри-Эша.
А симпатии мои непонятные к нему объясняются, надо думать, привычкой и
комфортом. Да, комфортом, потому что благорасположение ко мне его
величества было общеизвестно и раскрывало передо мной все двери. А к
комфорту привыкаешь быстро. Когда ты имеешь то, чего не имеет ближний
твой, или когда тебе позволено то, что не позволено другому, ах как
неудобно и неуютно считать эти удобства несправедливыми. С дьявольской
хитростью древнее чувство эгоизма начинает нашептывать, не сразу, конечно,
не грубо, а потихонечку, но капельке: а может, это потому, что ты лучше
других... вообще-то в этом есть и нечто несправедливое, но, с другой
стороны... И так далее. И тут нужно быть безжалостным палачом: давить в
себе эмей-искусительниц без всякого судебного разбирательства.
Не хочу хвастаться, но в каком-то смысле пребывание на Эше сослужило
мне определенную службу. Младший научный сотрудник, не говоря уже об
аспиранте, существо угнетенное, бесправное, посылаемое на все яроссы, от
лыжного до бега по пересеченной месгности, на все курсы, которые больше
никому не хочется посещать, получающее отпуск только после уборщиц и
вахтеров, существо, на которое даже машинистки нашего машбюро смотрят
сверху вниз. Такому существу королевские почести могут только сниться, и
то редко. И лишь здесь, на Эше, я оказался весьма привилегированной
особой, волей обстоятельств приближенной к королю. Но нос не задрал, не
забыл, кто я такой и откуда явился. Не загордился, не начал почтительно
кланяться себе в зеркало и называть себя мысленно на "вы".


Здесь я должен во имя единства повествования перескочить сразу вперед
на два обращения малого светила, что по нашим земным меркам соответствует
примерно двум месяцам. Дело в том, что мне хочется закончить историю о
битве воров и программистов, тем более что ничего особенно забавного за
это время не произошло.
Итак, мы снова в зале королевского совета, эшей на этот раз меньше,
зато между троном и амфитеатром стоит небольшой ярко-красный компьютер,
два манекена, одетые в мужские и женские плащи, и открытый макет небольшой
квартиры, сразу напомнивший мне павильон киностудии. Мой приятель Гена,
помощник режиссера на "Мосфильме", как-то провел меня на съемки. Сплошное
были разочарование. Скрипел и пах опилками вот такой же макет
внутренностей какой-то квартиры, бегала и суетилась масса людей, все с
крайне озабоченным видом, знаменитая актриса брезгливо жевала бутерброд.
Лицо у нее было злое и вовсе не такое красивое, как на экранах.
- Ну, господа, начнем королевскую экспертизу. Сегодня утром мне как раз
доложили,, что на очистных сооружениях масса вакансий, ха-ха-ха, поэтому
не будем терять, времени, - сказал Цурри-Эш.
"Что это, - в который раз подумал я, - чувство юмора или жестокость?
Или самолюбование?"
- Начнем с гильдии воров. Жалоба была их, пусть они и начинают. Вы
готовы, господа?
- Так точно, ваше Королевское величество. Следуя вашим многомудрым