"Зиновий Юрьев. Часы без пружины" - читать интересную книгу автора

например, думал толстячок, сидевший напротив него и держав-
ший на коленях такой же толстенький, как он сам, портфель? О
бланках, отчетах? О внуках? О повышенном давлении? О розыг-
рыше в месткоме Полного собрания сочинений Стендаля? А та
вон пигалица с зелеными тенями над сонными глазами? Женится
на ней ее парень или опять обманет?
Краешек сознания одернул его тут язвительно: а давно ли
вы, уважаемый Николай Аникеевич, с праздничным чудом в об-
нимку? О чем, интересно, вы вчера думали, сидя в этом же по-
езде в это же время? О хрустальном колокольчике или о том,
сколько дадут за английские настольные часы? Светлые ли вет-
ры гуляли в вашей предпенсионной душе, или вы думали, что
надо бы сходить в поликлинику и поставить пломбу в задуплив-
шийся зуб?
Придержала его самокритика за подол темно-серого ратино-
вого пальто. И хорошо сделала, а то бы совсем взмыл. Как
вчера, когда примеривался полетать перед сном в пижаме.
Но все равно видел он все вокруг себя не так, как обычно.
Словно все время кто-то держал перед ним огромную лупу, пе-
реводил с одного человека на другого. И все, наверное, от
волшебных хрустальных колокольчиков. От чуда.
Бор-Бор показался ему сегодня особенно сизым, налитым
нездоровой густой кровью, а подмигиванье его - особенно неп-
ристойным. У Горбуна было маленькое, но выпуклое брюшко,
подпиравшее халат почти от самой груди. "А туда же, - брезг-
ливо подумал Николай Аникеевич, - в Дон Жуанах ходит. Каких,
интересно, Анн они с Витенькой обольщают? Вроде Ксении Рому-
альдовны?"
Сегодня у него был английский "стаканчик". Не любил он
эти часы в виде стаканчика с перекидывающимися страничками,
на которых написаны цифры часов и минут. Дешевка. Ширпотреб
начала века. Пружины слабые, а размера такого сейчас не най-
ти. Вот и у этих пришлось отжигать конец, делать новый за-
мок. На сутки уже завода хватать не будет, а что поделаешь.
Работал Николай Аникеевич автоматически, слава богу, с
закрытыми глазами любую операцию на пари мог сделать, а сам
думал все время о чудесных часах. Снова и снова исследовал
он все возможности, но каждый раз его ум останавливался пе-
ред глухой стеной. Никакого, даже самого дикого объяснения,
самого нелепого не мог он придумать.
Будь он человеком другим, более открытым, он бы, навер-
ное, кинулся к коллегам: так и так, братцы, не могу разоб-
раться в конструкции часов. "Ты? Да кто же, Николай Аникеич,
может, если ты не можешь?" - "Да нет, ребята, не в том дело.
Понимаете, часы пружинные, а идут без пружины". - "Анекдот,
что ли, такой? Или розыгрыш?"
Конечно, розыгрыш. Кто поверит? А если принести показать?
Но даже от одной мысли, что окружит его часы толпа, все нач-
нут крутить, соваться с дурацкими советами, стало Николаю
Аникеевичу неприятно. Да к тому же потащут их по институтам,