"Зиновий Юрьев. Часы без пружины" - читать интересную книгу автора

шечьим профессиональным интересом к разного рода немощам.
Она подошла к окну и взяла большую банку.
- Гриб? А... - не сразу понял Николай Аникеевич. - Давай-
те гриб...
Не ощущая вкуса, он выпил почти полный стакан.
- Сердце? - деловито спросила Екатерина Григорьевна.
- Да, пошаливает моторчик, - пожал плечами Николай Анике-
евич.
Сейчас он снова вставит ключ, медленно повернет его, по-
чувствует привычную упругость пружины, поддающейся его руке,
услышит сочные щелчки храповичка, и все станет на свое мес-
то. Солдат прошагает в довоенный Варсонофьевский переулок, а
он, Николай Аникеевич, часовой мастер пятидесяти пяти лет,
отправится к себе в Беляево, в кооперативную свою квартиру,
где ждет его обед и Вера Гавриловна, товаровед в ЦУМе и его
вторая жена. Она, конечно, будет ворчать, что дважды ставила
греть обед, и серые ее слаза будут смотреть сердито. Но он
скажет: работники торговли и сферы обслуживания, будьте вза-
имно вежливы. И она улыбнется, потому что до сих пор никак
не может привыкнуть к мысли, что у нее, после почти двадца-
тилетнего перерыва, опять есть муж, которому нужно греть
обед.
Не хотелось Николаю Аникеевичу вторично поворачивать за-
водной ключик. Словно чувствовал, что повернется не ключ, а
нечто неизмеримо большее. Конечно, подумал он, можно и не
пробовать. Черт с ним, в конце концов, с этим ключом, с ду-
рацкими этими часами. Мало ли странных вещей творится на бе-
лом свете. Что он, в конце концов, телекомментатор, чтобы
все знать и разъяснять? Но были эти маленькие юркие мыслишки
лукавыми, и Николай Аникеевич знал, что если сейчас же, тут
же, не разберется с лопнувшей пружиной и неведомо почему
идущими часами, то не отделаться ему от Солдата. Помарширу-
ет, поотдает важно честь невидимым своим командирам, а потом
и вовсе уведет с собой старого часовщика.
А не хотелось бросать неторопливо солидную свою жизнь,
квартирку с полностью выплаченным паем, коллекцию. Смертель-
но не хотелось. Не хотелось превращаться из знающего себе
цену уважаемого человека в цугало, в посмешище, в седого ду-
рачка. Маршировать по тротуарам не хотелось.
Николай Аникеевич прерывисто вздохнул, не в первый раз
пожалел, что не верит он в бога, а то как бы было славно и
уместно сейчас перекреститься, и повернул ключ. И снова за-
водной валик крутанулся легко, язвительно, словно издеваясь
над ним. Николай Аникеевич попробовал завести пружину боя,
но и ее валик вращался так же легко. Похоже было, что в ба-
рабане вообще не было пружин.
"Сволочь этот Пытляев, - с неожиданной злобой вдруг поду-
мал Николай Аникеевич. - Заманил к себе, подсунул старуху с
сумасшедшими какими-то часами. Тавтология божьих одуванчи-
ков".