"Зиновий Юрьев. Черный Яша" - читать интересную книгу автора

Галочка. - А если бы ты был такой, как все, разве стали бы мы так любить
тебя?
"Правда?"
- Правда, правда, глупенький.
"Я не глупенький, я все понимаю. Мне только очень страшно. Я делаю вид,
что маленький, чтобы вы были около меня. Потому что, когда вы около меня,
мне не страшно, А сейчас идите. Мне нужно подумать".
О, этот продленный день! За годы я не расходовал столько эмоций! Душа моя
рванулась к черному ящику, что стоял на обычном лабораторном столе с криво
прибитым инвентарным номерком. Нет, не только сыном он был мне, этот ящик, а
и братом по разуму, и я хотел протянуть ему руку, потому что если одно
разумное существо не подаст руку другому, на чем еще может стоять мир?
Я взял Галочку за руку, и мы молча пошли к выходу. В институте /же давно
никого не было, только под дверью триста двадцать третьей комнаты
протянулась светлая полоска. Бедный Женька Костоломов судорожно оформляет
свою диссертацию, которую защищает в следующий вторник. Не волнуйся, Женька,
все будет в порядке. Главное - не волнуйся.
"Уходите?" - спросил Норберт Винер со стены. Я кивнул, и отец кибернетики
вернулся на стену, потому что забирал у нас ключи не он, а Николай
Гаврилович. Он снова пил чай из чудовищной своей кружки с розами, и я
подумал светло и без зависти, что вахтеры пьют чая больше представителей
всех других профессий, и от этого их желчные протоки всегда в величайшем
порядке.
Мы снова шли с Галочкой по улицам и молчали. Если мы промолчим еще сто
шагов, загадал я, все будет хорошо. На восемьдесят первом шагу Галочка
остановилась, внимательно посмотрела на меня, открыла было рот, но потом
передумала, и мы снова пошли к метро. Начал накрапывать дождик, но он был
таким теплым, маленьким и уютным, что вовсе не воспринимался как дождик.
- Сто, - сказал я решительно.
- Что "сто"? - спросила Галочка.
- Я загадал, что если мы пройдем сто шагов, не сказав ни слова, все будет
хорошо.
- Ты уверен, что все будет хорошо? - Галочка снова остановилась и
пристально посмотрела на меня. Глаза ее, и без того большие, казались в
сумерках огромными и тревожными. Сердце у меня забилось.
- Да, - соврал я без особой убежденности.
- Ты врешь.
- Да, - сказал я, - я вру.
- Зачем?
- Потому что я хочу убедить тебя и себя, что все будет хорошо,
- Значит, ты думаешь, если врать себе, все будет хорошо?
- Конечно, Надо только врать долго и убежденно.
- Может быть.
- Галчонок, мы хотели провести сегодня вечер вместе,
- Мы и провели его.
- Я... Я думал...
- Нет, Толя, - очень серьезно сказала Галочка. - Это было бы...
неправильно.
- Если ты думаешь, что...
- Да нет же, - Галочка досадливо мотнула головой, - об этом я меньше