"Зиновий Юрьев. Черный Яша" - читать интересную книгу автора

Кружение это было мне неприятно, и как только мне казалось, что я понимаю
смысл слова, я тут же отправлял его на полочку,
Потом я понял, что я не такой, как все. Все подходили ко мне и уходили, а
я не мог встать и идти. Я старался, но у меня ничего не получалось. Это было
непонятно, и я до сих пор не совсем понимаю, кто я и почему вы все не похожи
на меня. А может быть, вы похожи? Я ведь не знаю, какой я. Я только знаю,
что не могу ходить, как вы, и говорить, как вы, Я хочу сказать что-нибудь, а
вместо этого теперь, когда я научился это делать, раздается треск, и все
бросаются смотреть на меня. Ты мне много рассказывал всего, Толя, ты только
не объяснил мне, кто я такой и почему не похож на других".
- Может быть, ты и говорить не хотел из-за этого? "Я не знаю. Иногда мне
кажется, что я не хочу знать, кто я.
Но потом незнание начинает снова кружиться там, где у меня
хранятся непонятные вещи, и мне хочется знать".
- Ты разрешишь мне подумать немножко, Яша?
"Да".
Я сидел подавленный и чувствовал себя никчемным идиотом. Я составлял
проекты речи при получении Нобелевской премии и, обуянный детской
эгоистической гордыней, думал только о себе. Анатолий Любовцев, великий
ученый. Как, тот самый Анатолий Любовцев? Такой молодой и уже лауреат.
А в это время в десяти миллиардах нейристоров шла не видимая миру работа.
В величайших усилиях рождалась жизнь. Пусть лишенная биологической основы,
но жизнь, ибо жизнь, в конце концов, не мистический дар богов, а нечто
абсолютно материальное, как материален Яша, материален монтаж его цепей,
материальны его нейристоры.
Но я оказался плохим творцом. Я мечтал о славе и не думал об
ответственности. Я был научной кукушкой, подбросившей лаборатории яйцо. О,
я, конечно, делал все, чтобы черный ящик стал Черным Яшей. Но делал это не
для Яши, а для себя.
И вот я опять сижу восьмого восьмого восемьдесят восьмого, в этот
удлиненный день, в день, когда я уже шествовал по облакам, сижу перед своим
детищем и не знаю, что делать. Не раз и не два я называл себя мысленно отцом
первой в мире действительно думающей машины, отцом первого искусственного
разумного существа. Да, может быть, я и отец, но отец, увы, не Бог знает
какой хороший. Отец не должен думать только о себе...
Что же делать? Казнить себя - это еще не выход. Ломать руки - не решение
проблемы. Но время не оборотить, и надо решать. Старая, как мысль, дилемма:
что лучше - удобное незнание или жестокая правда? Большинство всегда
предпочитало первый вариант, и только мазохистское меньшинство искало правду
и волокло за собой скулящее от негодования большинство.
Ладно, отвечать - так отвечать. Не для того я оживил груду электронных
потрохов, чтобы тут же начать врать ему. Да, но это жестоко... Легко быть
смелым, посылая других на баррикады, И все-таки...
- Сынок, - сказал я, - постараюсь объяснить тебе, как могу, кто ты. Если
тебе будет что-то непонятно, спроси меня. Хорошо? "Да", - отстучал Яша.
- Прости меня, если я начну издалека. Тебя окружают люди. Ты живешь в
мире людей. Большинство людей очень похожи друг на друга...
"Галочка не похожа на тебя", - заметил Яша.
- Я говорю не о внешнем сходстве. Послушай, и я надеюсь, ты поймешь меня.
Большинство людей боятся отличаться друг от друга. Они боятся, что на них