"Зиновий Юрьев. Рука Кассандры (Авт.сб. "Рука Кассандры")" - читать интересную книгу автора

малоазийская жара, то ли дух захватило от волнения.
- Эй, мальчик, - позвал он по-древнегречески полуголого черноволосого
озорника, державшего на руках серую тощую кошку, - скажи мне, что это за
ворота?
От испуга мальчуган уронил кошку, и та в два прыжка исчезла из виду. Он
смотрел на Куроедова широко раскрытыми глазами. Испуг в них медленно
сменялся удивлением и любопытством. Мальчик бесцеремонно разглядывал его.
Больше всего его, очевидно, заинтересовали брюки Куроедова.
- Так как же называются эти ворота?
Мальчик ухмыльнулся:
- Да Скейские же... Как ты забавно говоришь... И не знаешь ворот.
На мгновение Куроедову показалось, что в голове у него взорвалась
петарда. Троя! Священная Троя на холме Гиссарлык! Троя, живая Троя,
пахнущая навозом, Троя Приама и Гектора, Елены и Париса... И он, Сашка
Куроедов, 1947 года рождения, проживающий по адресу: Москва, А-252, улица
Георгиу-Дежа, дом 3, квартира 34, - он, Сашка Куроедов, стоит у Скейских
ворот и разговаривает с живым маленьким троянцем с царапиной на голой
смуглой ручонке - должно быть, след кошачьих коготков.
Черт с тем, что это невозможно, черт побери все объяснения! Это все
потом, а сейчас - представить только! - можно пройтись по Трое или даже
выйти за ворота... Хотя судя по тому, что они заперты и охраняются двумя
храпящими стражами, город, наверное, осажден... Троянская война. Значит,
там, за воротами, лагерь греков. Там где-то шатер Ахиллеса, Агамемнона,
Менелая... Куроедов улыбнулся: "Позвольте представиться: младший научный
сотрудник Александр Куроедов". - "Очень приятно, царь Менелай". Ах, черт
подери! Здорово.
Мальчуган все еще смотрел на Куроедова и даже нерешительно подошел к
нему, отступил на шаг и снова подошел, как щенок, перед незнакомой, но
соблазнительной игрушкой.
- Что это у тебя? - спросил он наконец у Куроедова, показывая на часы.
- Это? Это... как тебе объяснить... Эта штучка показывает время.
- Время... - Мальчуган снисходительно усмехнулся: глупы эти
чужестранцы. Простых вещей не знают. - Время узнают по солнцу, а как может
солнце сидеть в такой маленькой штучке? Ты не смеешься надо мной? -
спросил он. - Я уже большой. Мне восемь лет. А ты ведь чужестранец?
Правда? Я такой одежды в глаза не видел. Как ты в ней ходишь...
- Да, - вздохнул Куроедов. - Это точно - чужестранец. А как хожу - не
знаю сам. Скажи мне, мальчуган, а где твой отец? Я хотел бы познакомиться
с ним.
Мальчик опустил голову и проглотил слюну. Голос его дрогнул:
- Его убили в бою. В том году. Он был добрый. Он подбрасывал меня
высоко в воздух, выше домов, до самого неба. Он был сильный... Сильней
всех, не веришь?
Отец у Куроедова умер рано, когда ему не было и пяти. Он его почти не
помнил. Помнил почему-то только большие руки и себя, маленького, в них.
Больше ничего. Но с годами он воссоздавал для себя портрет отца.
Воссоздавал сам, не спрашивая никого, даже матери. Воссоздавал, потому что
чувствовал в нем потребность. Нужен был ему отец, и все тут.
И этот мальчуган перед ним уже начал воссоздавать. Или создавать?
Добрый и самый сильный. У всех были самые сильные отцы, особенно когда их