"Зиновий Юрьев. Альфа и омега" - читать интересную книгу автора

почувствовал, как на глазах у него набухли давно забытые детские слезы. Он
опустил голову, чтобы скрыть их, ведь доктор мог огорчиться, и глухо
сказал:
- Я не хочу уезжать отсюда. Не гоните меня.
Дэн не видел, как доктор Цукки медленно и задумчиво потер пальцами
виски и устало прикрыл веки.
- Хорошо! Признаться, мы и не ожидали от вас иного ответа. Теперь
ответьте, пожалуйста, мне на вопрос. Судя по всему, вам хорошо. А вы не
думали, почему именно?
- Не знаю, доктор, - жалобно сказал Дэн, по-детски наморщив лоб, но тут
же снова просиял в уже ставшей за эти дни привычной улыбке. - А разве это
имеет значение?
- Отлично. И самый последний вопрос: вы любите мисс Кучел?
- Да, но... не знаю, как вам это объяснить, не так, как раньше...
- Спасибо, друг мой. - Доктор Цукки нажал на кнопку магнитофона, на
который Дэн раньше не обратил внимания, и медленно вращавшиеся бобины
остановились. - Теперь о деле. Мисс Кучел, мистер Фостер и еще некоторое
количество людей, находящихся здесь, - ученые. Они выполняют определенную
работу. У вас нет специальной подготовки, но тем не менее мы бы хотели,
чтобы вы кое в чем помогали нам, например в строительных работах. Хорошо?
- С удовольствием! - пылко воскликнул Дэн.


Дэн стоял на дне траншеи, выравнивая ее стенки лопатой. Солнце было
почти в зените, и воздух в траншее, казалось, раскалился и загустел до
такой степени, что мешал Дэну взмахивать лопатой, чтобы выкинуть на
поверхность лишнюю землю. Пот пощипывал ему глаза, и прядь волос прилипла
к влажному лбу.
Он вылез из траншеи. Можно было, конечно, сходить к коттеджу и
перевести дух в тени пальм, но ему не хотелось идти под палящими лучами
солнца. Он устал, и его мышцы, утомленные непривычной работой, жаждали
хотя бы минутного перерыва. Но, несмотря на частое дыхание и ручейки
соленого пота, Дэн по-прежнему чувствовал себя счастливым, настолько
счастливым, что, не задумываясь, согласился бы до конца своих дней стоять
на дне траншеи и выбрасывать наверх сухую красноватую землю. Счастливые
люди всегда консерваторы. Больше всего они боятся каких бы то ни было
перемен. А Дэн был счастлив. Безмерно и уродливо счастлив.
Внезапно его внимание привлекла огромная, фута три в диаметре, труба,
которая лежала рядом с траншеей. Тень, закупорившая ее ближний к Дэну
конец, казалась прохладной и ощутимо плотной по сравнению с залитой
солнцем землей. "Там душно, но, по крайней мере, можно на минутку
спрятаться от солнца", - подумал он, опустился на колени и залез в трубу.
Против его ожидания, там не было душно. Легкий сквозняк вентилировал
трубу, и Дэн даже слегка вздрогнул от влажной прохлады. Потом тень стала
ледяной, и зубы его цокнули. Стены неудержимо начали сжиматься, и Дэн,
упираясь в них спиной и ногами, вскрикнул. Его заливало тяжелое, свинцовое
отчаяние. Оно было тяжелым, но каким-то образом проникало в мельчайшие
клеточки его тела, сдавливало их ощущением еще не осознанной катастрофы.
Мысли, словно разбуженные уколом ужаса, судорожно дернулись и слепо
помчались вперед, спотыкаясь на колючих вопросах: что делать? Фло, Фло...