"Карл Густав Юнг. Человек и его символы" - читать интересную книгу автора

того, это слово может использоваться для передачи интуитивного ощущения: "У
меня было чувство, будто..."
Когда я противопоставляю "чувство" "размышлению", я имею в виду метод
определения свойств предметов: приятный или нет, плохой или хороший и т.д. В
этом смысле "чувство" не является эмоцией (предполагающей спонтанность).
Чувство в моем понимании здесь - это (как и размышление) рациональная (то
есть упорядочивающая) функция в отличие от интуиции - иррациональной (то
есть воспринимающей) функции. Коль скоро интуиция - это "озарение", она не
является результатом преднамеренного действия. Это скорее случайное событие,
определяемое различными внешними и внутренними обстоятельствами, но никак не
акт суждения. Интуитивное восприятие более сходно с восприятием органами
чувств, которое также иррационально, коль скоро зависит прежде всего от
объективных раздражителей физического, а не ментального происхождения.
Таким образом, сознание ориентируется в окружающем следующими четырьмя
функциональными способами: через ощущение (то есть восприятие органами
чувств), указывающее на наличие чего-то; размышление, поясняющее нам, что
это; чувство, говорящее нам, приятно это или нет, и интуицию,
подсказывающую, откуда и куда оно идет.
Эти четыре способа можно избрать в качестве критериев разделения людей
на типы. Читатель понимает, что критериев может быть сколько угодно - и сила
воли, и темперамент, и сила воображения, и память, и так далее.
Перечисленные четыре взяты условно, из-за удобства для систематизации. Они
бывали особенно полезны, когда требовалось объяснить или детям поведение их
родителей, или женам - их супругов, и наоборот. Кроме того, они помогают
понять собственные предубеждения.
Так, если вы хотите понять сон другого человека, вы должны пожертвовать
своими предпочтениями и подавить свои предрассудки. Это не так легко и не
удобно, поскольку означает необходимость морального усилия, что любят далеко
не все. Однако если исследователь не постарается критически взглянуть на
свою точку зрения и признать ее относительность, он не получит ни правдивой
информации о мышлении пациента, ни достаточного доступа к его сокровенным
мыслям. Исследователь ждет от пациента по меньшей мере готовности
прислушаться к его мнению и серьезно отнестись к нему. Аналогичное право
должно быть и у пациента. Хотя необходимость таких отношений для
взаимопонимания очевидна, психоаналитик должен постоянно напоминать себе для
лечения пациента более важно понимание, а не то, сбудутся или нет
теоретические прогнозы исследователя. Не всегда плохо, что пациент
сопротивляется процессу расшифровки сна. Скорее всего, это означает какую-то
"нестыковку". Или пациент что-то не совсем понял, или толкование не совсем
верное.
При расшифровке символики сновидений другого человека нам почти всегда
мешает привычка заполнять неизбежные пробелы в понимании проекцией своих
мыслей и восприятия, как если бы пациент думал и чувствовал так же, как
исследователь. Для борьбы с этой ошибкой я всегда настаивал на необходимости
строго придерживаться материала конкретного сна, исключая все
общетеоретические положения о сновидениях, кроме гипотезы о некоторой их
осмысленности.
Из всего сказанного выше ясно следует, что изложить общие правила
толкования сновидений невозможно. Предположив ранее, что основной функцией
снов является, судя по всему, компенсация недостатков или искажений в