"Карл Густав Юнг. Сознательный разум" - читать интересную книгу автора

месту, где два первичных состояния - абсолютное и релятивное совпадают.
"Начало" зародыша или "бездна ядра", открывается именно там, и там же,
следует полагать, находится центр, вокруг которого наш бытие во
всей его полноте организует себя.
Возвращаясь в себя мы переживаем и провозглашаем сами основы нашего
бытия - это все равно, что сказать: мы основываем себя. Человек, который
погружается в себя, в то же время открывает себя. В той точке, в которой
открывается подобное "бездне" начал зародыша, прорывается сам мир. Сам мир
говорит в образах происхождения, которые исходят от него. Человек строит
свой мир для себя заново, опираясь на сновидения, на фундаменте, где уже
все, что течет, возникает и произрастает, - "изначально" в полном смысле
слова и, следовательно, божественно.
В человеке, как в зародыше жизни, заложено нечто духовное, влечение к
духовному. То же, что вырастает из этого влечения, подобно всему
произрастающему, открыто воздействию того, что его окружает,- и горе всему,
что хочет вырасти тогда, когда вокруг нет ничего, что обнаруживало бы
соответствие ему, и когда их встреча невозможна! Открытость воздействию
чего-либо, равно как и прорастание из чего-либо, составляет сущность всего,
что растет. Духовное происхождение - это своего рода прыжок в мир - и горе
всему тому, что хочет утвердиться, тогда как оно не находит себе
соответствия ни в одном из возможных аспектов мира и не может соединиться ни
с одним них.
Во сне чаще всего сознание менее развито в плане протяженности и
интенсивности. Такие функции, как мышление, воля и т.п., еще не
дифференцированы; они до-сознательны. Например, в случае с мышлением это
проявляется в том обстоятельстве, что менее развитое сознание не мыслит
сознательно - его мысли появляются сами, как у дикаря. Дикарь не может
утверждать, что он думает; скорее это "что-то думает в нем". Спонтанность
мышления каузально зависит не от его сознания, но от его бессознательного.
Более того, он не способен ни на какое сознательное усилие воли, он должен
предварительно привести себя в "настроение воления" или позволить привести
себя к нему. Слабому сознанию угрожает всемогущее бессознательное: отсюда
его страх перед магическими воздействиями, которые могут в любой момент
стать ему поперек дороги; и поэтому он окружен неизвестными силами и должен
как можно лучше к ним приспособиться. По причине неизменно сумеречного
состояния сознания зачастую невозможно выяснить, только ли приснилось это на
самом деле или же пережито это в действительности.
Таким образом не важно, относится ли метафора сновидения к солнцу или
луне, отцу и матери, сексуальности, огню или воде; все, чего он требует,-
это очертить границы и дать приблизительное описание бессознательного ядра
значения. Его основной смысл никогда не был и не будет сознательным. Он был
и остается предметом интерпретации, причем всякая интерпретация, которая
каким-то образом приближалась к скрытому смыслу (или, с точки зрения
научного интеллекта, абсурду, что то же самое), всегда, с самого начала,
претендовала не только на абсолютную истинность и действительность, но также
требовала безропотного повиновения, уважения и религиозной преданности.
Архетипы (мыслеформы) всегда были и по-прежнему остаются живыми психическими
силами, которые требуют чтобы их восприняли всерьез и которые странным
образом утверждают свою силу. Они всегда несли защиту и спасение, а их
разрушение приводит к "потере души", известной нам из психологии дикарей