"Карл Густав Юнг. К вопросу об изучении психологических типов" - читать интересную книгу автора

и испытыванием удовольствия или страдания; дальше этого позитивист не идет и
не признает за философским мышлением права на существование. Оставаясь на
вечно изменчивой поверхности мира явлений, он и сам причастен к этой
неустойчивости: увлекаемый хаотическим беспорядком вселенной, он подмечает
все ее разновидности, все теоретические и практические возможности, но он
никогда не приходит к единству, к установлению точной системы, которая одна
только и может удовлетворить идеолога. Позитивист преуменьшает все ценности,
сводя их к элементам, ниже их стоящим; он объясняет высшее низшим и
развенчивает его, показывая, что все это не что иное, как та или иная вещь,
сама по себе не имеющая никакого значения.

Из этих общих черт логически вытекают другие, которые Джемс тоже отмечает в
этом типе. Позитивист есть сенсуалист, придающий большее значение
непосредственным данным ощущений, чем размышлению, им предшествующему; он -
материалист и пессимист, ибо слишком хорошо знает безнадежную
неопределенность в ходе явлений; он не религиозен, так как не способен
оградить реальности внутреннего мира от натиска фактов. Он - детерминист и
фаталист, способный лишь покоряться; он - плюралист, не знающий синтеза; и
наконец он - скептик, что неизбежно вытекает из всего остального.

Сами выражения, которыми пользуется Джемс, ясно показывают, что различие
типов является следствием локализации либидо, этой магической силы, которая
есть основа нашего существа, но которая, в зависимости от индивида, в одном
случае устремляется в сторону внутренних переживаний, в другом случае - в
сторону объективного мира. Джемс приравнивает например, к религиозному
субъективизму идеалистов характер современного эмпиризма, который тоже в
некотором смысле религиозен: "Наше уважение к фактам само по себе почти
религиозно: в нашем научном темпераменте много благочестия".

2. Другую параллель мы находим у Вильгельма Оствальда, который делит
гениальных ученых на классиков и романтиков (5). Романтики отличаются
быстротой реагирования и чрезвычайной быстротой и продуктивностью в
творчестве идей и проектов (к их общим взглядам, однако, часто примешиваются
факты, плохо усвоенные и имеющие притом спорное значение). Они - прекрасные,
блестящие учителя, любящие свое дело преподавания, отдающиеся ему с
заражающей горячностью и энтузиазмом, что привлекает к ним многочисленных
учеников и делает их основателями школ, в которых они пользуются огромным
личным влиянием. Нам нетрудно узнать в них экстравертный тип. Классики
Оствальда напротив реагируют медленно, творят с трудом, имеют мало
склонности к преподаванию и личным прямым выступлениям; они не отличаются
энтузиазмом, парализируют себя строгой самокритикой, живут в стороне от
всех, замкнутые в самих себя, не находят - да и не ищут - учеников; но
произведения их законченно-совершенны и часто создают им посмертную славу.
Все эти черты отвечают нашему пониманию интроверсии.

3. Другой, очень ценный пример мы находим в эстетической теории Воррингера
(6). Воррингер заимствует у Ригеля выражение "абсолютная воля к искусству"
для определения внутренней мощи, вдохновляющей художника; он различает две
формы этой мощи: эмпатию (Einfuhlung) и абстракцию; и сами термины, которыми
он пользуется (Einfuhlungsdrang, Abstraktionsdrang), достаточно ясно