"Алексей Кузьмич Югов. Отважное сердце (Историческая повесть)" - читать интересную книгу автора

...Пир шёл за полночь. Уж стали подавать груши, виноград и
всевозможные усладеньки и заедки: груды пряников, винных ягод, изюму,
коринки, фиников, лущёных грецких орехов, миндальных ядер и, наконец,
арбузные и дынные полосы, сваренные в меду.
На хорах почти непрерывно гремела музыка: пели на разные голоса
серебряные и медные трубы, свиристели малые, одним человеком надуваемые
через мехи серебряные органы, бряцали арфы и гусли.
Словом, всё шло, как издревле полагалось на княжеских свадьбах.
Вдруг от внешнего входа, из сеней, послышались глухие голоса большой
ссоры, шум борьбы, топот и, наконец, жалобный вскрик. Затем, покрывая шум,
донёсся гортанный, с провизгом, голос, кричавший что-то на чужом языке.
Бороды бояр так и позастывали над столами.
Невский вслушался. Затем глянул на брата и в гневном недоумении
развёл руками.
- Татарин кричит! - проговорил он.
Гриньке было с его места видно, как выпрямилась и застыла княгиня
Дубравка. У неё даже губы стали белыми как мел...
В свадебные чертоги стремительно ворвался в сопровождении вооружённой
охраны молодой татарский вельможа. Он вошёл быстро и властно, как в свою
собственную кибитку. В наступившей внезапно тишине слышен был свистящий
шелест его цветного шёлкового халата. Татарин был высокого роста, с
надменным смуглым лицом, на котором справа белел рубец от вражеской сабли.
Высокомерно и с вызовом остановился он прямо перед главным столом - перед
князем Андреем и Дубравкой.
- Здравствуй! - по-татарски произнёс он, с озорной наглостью
обращаясь к Андрею Ярославичу.
Меховые уши треухой шапки татарина были полуспущены и торчали в
разные стороны, слегка покачиваясь, словно чёрные крылья летучей мыши.
Александр и Андрей - оба сразу же узнали его: это был татарский
царевич Чаган, богатырь и военачальник, прославленный в битвах, но злейший
враг русских, так же как дядя его, хан Берке.
"Ну, видно, не с добром послан!" - подумалось Невскому. И, ничем не
обнаруживая своей суровой насторожённости, Александр приготовился ко
всему.
Всеобщее молчание было первым ответом татарину.
Гринька Настасьин кипел гневом. "Вот погоди! - в мыслях грозился он
Чагану. - Как сейчас подымется Александр Ярославич да как полыснёт тебя
мечом - так и раскроит до седла!"
Правда, никакого седла не было, Гринька знал это, но так уж всегда
говорилось в народе про Александра Ярославича: "Бил без промаха до седла!"
"А может быть, он мне велит, Александр Ярославич, обнажить меч? Ну, тогда
уж я сам пластану!*" - подумал Гринька и стиснул длинную рукоять
серебряного топорика, готовясь ринуться на Чагана. А тот, немного подождав
ответа, продолжал с ещё более наглым видом:
- Кто я, о том вы знаете. У нас, у татар, так повелено законом Ясы*:
когда проезжаешь мимо и видишь - едят, то и ты слезай с коня и, не
спрашивая, садись и ешь. И да будет тому худо, кто вздумает прогнать тебя
от котла!
_______________
* П л а с т а т ь - рассекать, разрубать.