"Жемчужина Пустыни" - читать интересную книгу автора (Эндрюс Ник)

Глава 2

Все пятеро покинули тронный зал и неторопливо двинулись по длинному коридору. Охранники сопровождали группу лишь глазами. В былые времена мимо них пробежало бы десятка два слуг, но сейчас дворец выглядел пустынно. Складывалось впечатление, будто здание вымерло. Конечно, это было не так. Сотни людей находились в помещениях для прислуги, выход из которых категорически запрещался. Рамазан установил жесточайшие правила. Против стигийских лазутчиков хороши все меры.

Уверенной походкой правитель Кироса шел первым. Вот и знакомая винтовая лестница. Спуск по ней много времени не занял. Перед массивной металлической дверью стояли четыре «барса». Овальный стальной щит закрывает тело, шлем — лицо, на ногах высокие поножи, в руках обнаженные мечи. Охранники молча расступились, уступая дорогу Андурана.

Вперед забежал начальник королевской стражи и открыл проход в тайное подземелье волшебника. Здесь воинов было ничуть не меньше, только доспехи они носили золотые. Личные телохранители короля. Любой из них без раздумий жертвовал собой ради правителя.

В их преданности Конан мог убедиться на примере Нахора. Этот шемит участвовал в путешествии в Нордхейм. Молчалив, исполнителен, отчаянно храбр. Такого бойца приятно иметь за спиной…

Миновав несколько полутемных тоннелей, Андуран привел своих спутников к скромной деревянной двери, оббитой металлическими пластинами. Она была хорошо знакома северянину. Именно за ней скрывалось волшебное зеркало, позволяющее преодолеть сотни лиг за одно мгновение. Кивнув головой Рамазану, правитель города бесстрастно приказал:

— Пригласи наемников.

Несколько громких хлопков в ладоши, и из-за поворота воины вывели группу людей. У пятерых были завязаны глаза, шестой, опираясь на изящную резную палку, прихрамывал чуть сзади.

— Валер, — радостно вымолвил киммериец, подходя к ковыляющему аквилонцу. — Как твои раны?

— Заживают, — ответил воин. — Местные лекари творят настоящие чудеса.

— Я думал, ты уже далеко от Кироса, — с улыбкой заметил Конан. — С таким количеством золота можно купить целый город. Осядешь где-нибудь в Тарантии, отстроишь дом, женишься…

— Так и сделаю, — произнес Валер. Выдержав небольшую паузу, он добавил — Когда-нибудь, а сейчас в этом нет смысла. Пока демоны на свободе, у меня, как и у всех людей, нет будущего. Так что я еще задержусь во дворце короля. Вино здесь отменное, женщины ласковые и красивые. Что еще нужно воину для отдыха?

— Молодец! — северянин хлопнул худощавого, светловолосого аквилонцу по плечу. — Правильный выбор, достойный настоящего мужчины.

Между тем, наемники сняли повязки. Они ожидали решения Конана: кого гигант на этот раз возьмет в путешествие. Валер уже рассказал им о первом походе, и особых иллюзий воины не испытывали. В то же время пример аквилонца говорил о том, что демона можно победить, а самому остаться в живых. К тому же и Андуран не раз доказывал свою щедрость. Валер был теперь очень богатым человеком.

— Друзья, — проговорил киммериец. — Нам предстоит тяжелый и опасный переход. Сила чудовищ растет. Вы уже знаете о смерти Зебаха. Он погиб в бою с пиктами. Наш путь лежит на восток. Любой может сейчас отказаться.

Никто из воинов не дрогнул. Свой выбор они сделали давно, еще в пустыне, когда присоединились к северянину. Доля наемника — сражаться за того, кто платит. Король Кироса золота не жалел.

— Отлично, — сказал киммериец. — Со мной пойдут Хамар и Аллал.

Двое мужчины выступили чуть вперед. Особой радости на лицах не было. Воины прекрасно знали, что назад могут и не все вернуться. И этот исход как раз наиболее вероятен. Риск чрезвычайно велик. Остальным наемникам вновь завязали глаза, и повели их к выходу из подземелья. Еще не меньше луны им придется дожидаться своей очереди. Решение Конана объяснялось довольно просто. Хамар являлся коренным туранцем, — низкорослый, очень крепкий, с кривоватыми ногами и большими, непропорционально длинными руками. Смуглая кожа подчеркивала его южное происхождение. Кроме того, у него были редкие темные волосы, высокий лоб, карие глаза, прямой тонкий нос, густые усы и гладко выбритый подбородок: Хамар почему-то не любил носить бороду. На вид, ему было лет двадцать пять. Совсем другое дело — Аллал. Опытный, много повидавший, шемит. Тоже невысок ростом, с бронзовым цветом лица и темными волосами. Сорокалетний воин не отличался могучим телосложением, но зато показал себя в бою быстрым и решительным. Решения наемник принимал мгновенно. Несмотря на возраст, Аллал был необычайно вынослив. Как и почти все шемиты, он носил густую, чуть вьющуюся бороду.

— Пора собираться в дорогу, — заметил Андуран.

— Удачи вам, — вымолвил на прощание аквилонец и похромал к выходу.

Его сопровождали два «барса». Рамазан, кроме киммерийца, полностью не доверял никому. Вместе с начальником королевской стражи наемники направились в комнату с оружием. Конан и Селена задержались с королем. Им предстояло еще кое-что обсудить.

— Будьте осторожны на Вилайете, — вставил Ясир. — Я слышал, что это море очень опасно для путешественников. Много подводных скал, частые штормы, а пираты не боятся даже туранских галер.

Северянин снисходительно рассмеялся. Положив руку на плечо придворному чародею, киммериец иронично произнес:

— И это ты рассказываешь мне? Я несколько лет занимался на Вилайете контрабандой и немного разбойничал… В западной части моря нет места, где мне бы не удалось побывать. Подводные скалы? Чепуха! Самое страшное — острова. Однажды судьба занесла нас на остров Железных Идолов. Ничего более величественного и ужасного я в своей жизни не видел. Десятки, сотни, тысячи гигантских изваяний. Все они охраняют покой древних богов. Мы оттуда еле ноги унесли. На другом острове меня чуть не скормили гигантским собакам. Местная колдунья выращивала их на продажу и не брезговала подбрасывать зверям человеческое мясо.

— Так ты бывал и в Гиркании? — уточнила девушка.

— Доводилось, — не очень определенно ответил киммериец. — Запорожка — это настоящее пристанище для пиратов. Илдиз несколько раз посылал туда карательные экспедиции. Десятки галер входили в русло реки, а возвращались единицы. Он даже пытался нанять гирканских каганов, чтобы они с суши атаковали поселения разбойников, но правители не сошлись в цене. Сейчас отношения между Тураном и степным кочевниками весьма напряженные. Гирканцы считают, что их единоверцы слишком изнежились в роскоши и богатстве. И они не столь далеки от истины.

— Мне кажется, что мой спутник и сам промышлял пиратством на Вилайете, — ехидно заметила волшебница. — Уж слишком он хорошо знает те места.

— Что было, то было, — спокойно отреагировал Конан. — Я этого и не скрываю. Наемнику все равно, где и за что ему платят. Мне доводилось, как нападать на торговые туранские суда, так и защищать их. Некоторое время мой отряд даже собирал дань с подданных Турана, проживающих на островах. По морю я попутешествовал достаточно. Раз пять корабли разбивались в шторм о скалы, и выживали далеко немногие. Если плаваешь плохо, в Вилайет лучше не выходить.

Горько усмехнувшись, северянин добавил:

— Меня даже брали в плен люди из прошлого. Они прилетели на воздушном корабле из какой-то древней страны. Помню только, что воевали эти мерзавцы с атлантами…

На лице Андурана появилось удивленное выражение. Король был заинтригован рассказом киммерийца. Ни о чем подобном он раньше не слышал. Взволнованно теребя бороду, волшебник спросил:

— А как же корабль летал?

— Точно не знаю, — киммериец пожал плечами. — Пленников помещали в большие хрустальные ящики. Мы погружались в сон и в нем активно работали. После пробуждения человек едва стоял на ногах. Колдун, создавший это судно, вытягивал из людей всю жизненную силу до капли. Здоровые крепкие воины за несколько лун превращались в высохшие мумии. Меня ждала та же участь.

— Но тебе удалось снова бежать, — проговорила Селена.

— Не совсем, — ответил киммериец. — Я обманул охрану, выпил волшебного вина и разрушил корабль. Он рухнул в бушующие волны Вилайета. Вся команда погибла, а мне посчастливилось выбраться на берег. Покровительство Великого Крома пока спасало меня от гибели. Видимо, еще не пришло мое время отправляться на Серые Равнины.

— Будем надеяться, — вымолвил правитель Кироса. — В Туране вас уже ждут. Я постепенно перебрасывал людей во все направления. Первая пятерка должна нанять галеру и ждать отряд у закатных ворот города, вторая охраняет грот. Рамазан советовал купить в Аграпуре лошадей и вернуться к зеркалу, но это слишком рискованно. Одиночные путники в Ильбарских горах и так привлекают к себе внимание. Завладеть животными найдется немало желающих.

— Это правильно, — согласился Конан. — Козгары очень бедны. Для них десяток лошадей — настоящее богатство. Убить же при нападении пятерых солдат для племени труда не составит… Я уже привык к пешим переходам.

— Тем лучше, — улыбнулся Андуран. — Первой группой командует человек по имени Исхад. Его легко узнать. Для шемита он довольно высок и худощав. Глаза маленькие, хитроватые, борода со значительной проседью. Ходит, чуть подпрыгивая. Вторым отрядом руководит Эблис. Его тоже трудно с кем-нибудь спутать. Коренастый, необычайно сильный воин. Голова всегда опущена вниз, взгляд тяжелый, недоверчивый, нос большой, мясистый, а у правого уха нет мочки. Там же остался шрам от удара саблей.

— Они все воины?

— Да, — сказал король. — Я лично отбирал каждого. Главное условие — знание гирканского языка. К счастью, среди «барсов» таких много. Исключение лишь одно — Исхад. Он мой советник по торговым вопросам. Только ему можно было поручить осуществление сделок в Аграпуре. Остальные слишком прямолинейны. Дар купца дается далеко не каждому. Исхад им обладает…

— Пройдоха еще тот, — с неприязнью в голосе вставил Ясир.

Его реакция не ускользнула от внимания северянина. Повернувшись к чародею, киммериец посмотрел на шемита и спросил:

— Ты ему не доверяешь?

Маг несколько замялся, он уже понял, что сказал лишнее. Показывать свое личное отношение к советнику не стоило, эта реплика могла вызвать раздражение у правителя. Однако Андуран остался невозмутим. Все ждали ответа Ясира.

— Я бы не делал столь поспешных выводов, — взвешивая каждое слово, проговорил чародей. — Исхад не раз доказывал свою преданность Киросу. Благодаря ему, мы совершили ряд очень выгодных сделок. Город процветает. И в этом есть заслуга советника. Однако… — маг собрался с силами и продолжил. — У Исхада много слабостей. И прежде всего — алчность. Ради увеличения прибыли он готов на все. Хитрость, обман, подлог… порой в средствах наш советник не церемонится. Наверное, так и ведутся торговые дела. Но мне это не нравится. В человеке появляется какая-то гнильца.

Конан перевел взгляд на волшебника.

— Весьма точное описание, — бесстрастно отреагировал король. — Исхад действительно нечист на руку, доверять ему полностью нельзя, а потому я ничего не сказал советнику о цели путешествия. Из всей десятки правду знает лишь Эблис. До тех пор пока не выйдете в море, тайну не разглашайте. «Барсы» примут это как должное, а Исхад… — правитель сделал небольшую паузу. — Будет много возмущаться, выкиньте его за борт. Мои подданные должны подчиняться мне беспрекословно.

— А нельзя было найти более достойного человека? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Время, Селена, время, — вымолвил Андуран. — При всех своих недостатках, советник имеет и ряд достоинств. Он быстр, решителен, настойчив и никогда не отступает от намеченной цели. Что бы ни случилось, галеру Исхад достанет. В торговых делах мой советник — бог. Кроме того, он умеет держать язык за зубами. Тоже весьма немаловажное качество. Я не хочу, чтобы слухи о демонах пошли по Киросу. Остановить панику будет очень сложно.

— Самое главное — выбраться из Аграпура, — заметил наемник. — Если в отряде найдется предатель, то шансов на счастливый исход путешествия будет немного. Илдиз сразу прикажет закрыть ворота и бухту. Его боевые галеры перекроют выход в море, и мимо них не проскочит ни одна лодка. Туранские правители претендуют на власть во всей Хайбории и хотят быть в гуще событий. На шпионов они тоже никогда не скупились.

— Я знаю, — волшебник кивнул. — Исхад на подобный шаг не пойдет. Слишком умен. Человек, предавший старого господина, когда-нибудь предаст и нового. Это правило известно всем королям. Рассчитывать на милость Илдиза шемиту не приходится. Во дворце Аграпура в почете гирканцы.

— Будем надеяться, — усмехнулся северянин. — Туранцы большие мастера по части пыток. Испытывать их искусство на своей шкуре у меня желания нет.

В этот момент в коридоре показались Рамазан, Хамар и Аллал. Наемники уже были готовы к путешествию. Оба воина оделись как коренные туранцы: широкие шаровары, длинная рубаха, подпоясанная кушаком, на голове массивный тюрбан, а на ногах кожаные сапоги с чуть загнутыми вверх носами. На поясе у каждого бойца висела кривая сабля, за спиной тугой лук и два колчана со стрелами. В руках наемники несли длинные шемитские пики.

Ворот рубахи Хамара отогнулся, и киммериец увидел край тонкой, но необычайно прочной кольчуги. Наверняка, офирская работа. В Ианте любят изящные, легкие доспехи.

— Пора и нам собираться, — бесстрастно произнес Конан. Обернувшись к девушке, северянин с серьезным видом сказал — Кстати, в Туране женщинам запрещено носить мужскую одежду. Этот закон распространяется даже на чужеземок. Наказание весьма суровое — пятьдесят ударов палками и продажа в рабство.

— Не считай меня глупее себя, — раздраженно вымолвила Селена. — Я несколько лет жила в Султанапуре и прекрасно знаю местные законы. Кроме того, у меня в этой стране тоже есть недоброжелатели, они вполне могли перебраться в Аграпур.

Стремительной походкой волшебница направилась вглубь подземелья. Где-то там у нее была своя комната. Пожав плечами, киммериец негромко заметил:

— Я не хотел ее обидеть.

— Ничего страшного, — проговорил король. — У Селены с Тураном связаны не очень радостные воспоминания. Она жила у доброго кхитайца-тавернщика. Какой-то мерзавец оклеветал старика, и беднягу убили. Девушка отомстила и завистнику, и солдатам. Ее пришлось покинуть город. В чем-то ваши судьбы похожи. Вечные скитальцы…

— Селена рассказывала мне эту историю, — подтвердил слова волшебника киммериец.

Правитель Кироса взглянул на киммерийца. На его устах мелькнула улыбка, но, впрочем, Конан ее не заметил. Сейчас наемника занимали совсем другие проблемы. Быть узнанным в Аграпуре не хотелось. Значит, придется и ему переодеться. Правда, спрятать бледное лицо не так-то просто. На фоне смуглых туранцев и шемитов не спасал никакой загар. О росте и говорить не приходится. Северянин возвышался над людьми, как горная вершина. Его знают в городе слишком многие.

— Мне нужна туранская одежда, — сказал Конан.

— Я об этом позаботился, — произнес Андуран. — Она лежит в комнате, где находится волшебное зеркало. Там же найдешь аквитанскую кольчугу. Подобрать ее под тебя оказалось не так-то просто. Моим мастерам пришлось исправлять некоторые детали.

— Отлично, — наемник одобрительно кивнул головой. — Люблю крепкие, надежные, тяжелые вещи. Чувствуешь себя гораздо увереннее. Эта офирская роскошь не по мне.

Северянин сделал паузу. Чуть замявшись, он проговорил:

— Вот что еще… Дай мне одного человека из личной охраны. Такой воин, как Нахор, в бою с демоном не помешает.

Волшебник улыбнулся и дважды громко хлопнул в ладоши.

Словно из-под земли появился среднего роста широкоплечий шемит. Иссиня-черные волосы, темные большие глаза, длинный заостренный книзу нос, не очень густая курчавая борода, — чем-то этот человек действительно напоминал Нахора. Во внешнем облике было много похожего. Даже взгляд! Прямой, уверенный, спокойный.

Удивительно то, что телохранитель оказался без лат. Обычно они их никогда не снимали. Больше того, воин одел туранскую одежду, как и наемники. Но когда он успел? Значит, король подготовил своего человека заранее?..

— Ты знал, что я попрошу воина, — догадался киммериец.

— Конечно, — вымолвил правитель Кироса. — В подобных походах нужно быть хоть в ком-то уверенным. Исайб выполнит любой твой приказ. Он ничем не хуже Нахора, а в военном искусстве даже превосходит его.

Телохранитель послушно склонил голову.

— Что ж, пора отправляться в путь, — заметил Конан.

Переодевшись, варвар преобразился. Длинная голубая рубаха, широкие темно-синие штаны, красный, расшитый золотом кушак. Под одежду была спрятана тяжелая аквитанская кольчуга. За поясом у наемника находились два серебряных кинжала, за спиной — меч, туранский лук и два колчана со стрелами.

Тут же стояли Хамар, Аллал и Исайб. Воины лишь ждали приказа северянина, но тот медлил, пока не подошла Селена. Ей потребовалось гораздо больше времени на переодевание, чем киммерийцу. У дальней стены комнаты располагалось огромное овальное зеркало в серебряной раме. Наемники с интересом и легким испугом поглядывали на него. Валер уже рассказал им о чудесах подземелья Андурана… Сам волшебник находился тут же, о чем-то тихо переговариваясь с Рамазаном. Дверь в комнату открылась, и в помещение вошла маленькая изящная женщина. На ней было длинное, до пят, темно-бордовое платье с высоким воротом. Голову покрывал точно такого же цвета платок, так что посторонний человек мог видеть только глаза Селены. Сразу чувствовалось, что девушка жила в Туране и прекрасно знает тамошние обычаи. В руках волшебница несла лук и колчаны. Кинжалы она, наверняка, спрятала где-то под одеждой. Впрочем, Селена обладала куда более сильным оружием — магией.

— Все в сборе, — произнес король. — Удачи вам.

Правитель подошел к зеркалу, провел ладонью по его идеально гладкой хрустальной поверхности. Склонив голову, он начал тихо читать заклинания. Разобрать что-либо было невозможно, — давно забытый древний язык…

Спустя мгновение, зеркало засветилось, поверхность превратилась в легкую дрожащую дымку. Взяв копье, киммериец смело шагнул в волшебный туман. Свет тотчас померк. Наемник оказался в темном душном гроте. Следом за ним выскочил Аллал, и пика шемита едва не продырявила северянина.

— Осторожнее! — воскликнул Конан. — Иначе поубиваем здесь друг друга.

Следом за шемитом из зеркала выпрыгнул Хамар, за ним Селена и Исайб.

— Я ничего не вижу, — с легкой дрожью в голосе вымолвила девушка.

Голубоватая поверхность быстро угасала. Волшебство Андурана исчезло. Глаза, непривыкшие к темноте, ничего не могли разглядеть. В тишине пещеры отчетливо слышались звуки падающих капель. Влага собиралась на потолке и стекала медленно, размеренно, с четкими одинаковыми паузами. Удары о каменный пол были громкими и резкими, словно стук топора палача о плаху. Отделаться от звона в ушах никак не удавалось. Северянин сделал несколько шагов вперед и уткнулся в шероховатую прочную стену. Это его удивило. Наемник предполагал, что путь будет прямой, и выбраться из грота труда не составит.

— Куда идти? — послышалась реплика волшебницы.

— Не знаю, — ответил киммериец.

— А если крикнуть? — предположила Селена.

— Нет, — тотчас отреагировал Конан. — Мы не знаем размеров пещеры. Эхо может разнестись на десятки лиг. Не исключен и обвал. Однажды я уже попадал в подобную ситуацию. Быть замурованным еще раз, у меня желания нет.

— Справа чувствуется легкий ветерок, — проговорил телохранитель правителя Кироса.

— Стойте на месте, я проверю, — скомандовал северянин.

Очень осторожно он начал продвигаться вдоль стены. Глаза понемногу привыкли к темноте, и наемник уже различал неясные силуэты спутников. Неожиданно руки провалились в пустоту. Проход! Киммериец прошел шагов десять и снова уткнулся в препятствие. Однако слева отчетливо ощущалось дыхание свежего воздуха. И тут Конана осенило. Хитрец Андуран соорудил перед зеркалом небольшой лабиринт. Поворот, еще поворот, и вот уже видна узкая полоска света…

— Идите сюда! — произнес северянин. — Ориентируйтесь по ветру.

Вскоре вся группа выбралась из ловушки. Теперь замысел волшебника стал окончательно понятен. Человек, зашедший в грот случайно, видел в его конце сплошную непроходимую стену. Заметить маленький проем в углу было практически невозможно.

Да и вряд ли кто-нибудь будет внимательно исследовать местные пещеры. Ильбарские горы — это дикий пустынный край. Правитель Кироса нашел надежное место для своего зеркала. Племена козгаров не любили замкнутых пространств и избегали пещер, а именно они представляли наибольшую угрозу на юге Турана. Караваны из Иранистана и Вендии подвергались нападениям регулярно. Лучшего места для засады не найти. Длинные перевалы, узкие проходы между скалами, ограниченный обзор… Сюда с малыми силами не решались соваться даже военачальники Илдиза, а уж их-то в трусости не обвинишь. Для охраны грузов торговцы нанимали десятки воинов, а порой их число переваливало и за сотню.

Конан с трудом протиснулся через узкую щель. Яркий свет его ослепил, и киммериец на мгновение потерял ориентацию. Закрыв глаза руками, наемник постепенно восстанавливал зрение. Наконец он окончательно пришел в себя и с интересом принялся осматриваться по сторонам. Шагах в сорока от него, возле костра стояли пятеро воинов. На всех туранская одежда, плохо скрывающая доспехи. Впрочем, они этого и не старались делать. По гордой осанке, уверенной позе, прямом спокойном взгляде легко узнавались «барсы». Еще сложнее было ошибиться с их командиром. Эблис оказался, действительно, весьма колоритной личностью. Густая черная борода, смуглое широкое лицо, большой нос и карие, слегка прищуренные глаза… Десятник неотрывно смотрел на северянина. Никто из воинов не обнажил оружие, хотя наемников они и не знали в лицо.

— Мое имя — Конан, — сказал киммериец, приближаясь к «барсам» и протягивая руку для приветствия.

Рукопожатие Эблиса было крепким, но не агрессивным; Проверять своего командира он не собирался. На устах шемита появилось подобие улыбки.

— Я догадался, — вымолвил «барс». — Описание повелителя оказалось очень точным. Даже этот наряд не запутает никого… Кстати, а меня зовут Эблис.

— Знаю, — северянин кивнул, — король рассказал мне о тебе. Жаль, что моя хитрость с переодеванием не удалась. В Аграпуре у меня слишком много врагов.

— Раз уж вы прибыли, значит, мы выдвигаемся? — спросил десятник.

Конан взглянул на окружающую местность. Вершины не столь высоки, как в Иглофийских горах, но тоже покрыты снегом. Всюду скалы, отвесные стены, расщелины. Грот на небольшом плато, на высоте примерно пятидесяти локтей над широкой долиной. Внизу отчетливо виднелись густые кустарники и зеленая поросль травы. Видимо, где-то рядом был источник. Без воды жизнь здесь немыслима. Летом ужасная жара, зимой — дикий холод. Люди стараются так высоко в горы не забираться. Солнечный диск уже коснулся краем остроконечных пиков и озарил небо багрянцем заката. Дышалось невероятно легко и свободно.

— Нет, — покачал головой наемник после паузы. — Скоро стемнеет. Дождемся рассвета. Я не хочу заблудиться. В этих местах можно долго плутать. Располагаемся на ночлег. У вас есть еда?

— Да, — произнес Эблис. — Нам вчера удалось подстрелить двух горных козлов. Мясо несколько жестковато, но вкус неплохой.

— Отлично, — проговорил киммериец. Значит, запасы пока трогать не будем.

Сняв сумки, наемники приступили к разведению второго костра. Дров у «барсов» было запасено на несколько дней вперед. Они не знали, сколько им придется провести на плато, а потому готовились к худшему. Селена, как обычно, занялась ужином. Что-что, а мясо готовить волшебница умела. Шемиты удивленно смотрели на девушку. О цели путешествия воины ничего не знали, но догадывались, что легким оно вряд ли будет. Группа Эблиса находилась в Ильбарских горах уже целую луну. И это не случайно. Их король просто так «барсов» в Туран не отправит. Значит, испытание предстоит серьезное. Тогда зачем нужна маленькая хрупкая красотка?

Не вмешиваясь в дела отряда Конана, шемиты тихо обменивались впечатлениями. В разговоре не участвовал лишь десятник. Только он один знал, что за сложнейшая задача предстоит воинам впереди. Хотя и сам Эблис демонов не видел, и не представлял их реальную силу. Вскоре пламя охватило сухие ветки. Они затрещали, выбрасывая в разные стороны десятки искр. Ночи в горах холодные, и люди тянулись поближе к костру. Спать не хотелось, и Конан неторопливо обжаривал мясо на кончике кинжала. Напротив сидел Хамар, слева расположились Аллал, а справа Селена. Исайб, ни слова не говоря, лег позади киммерийца на небольшом коврике. Как и Нахор, он отменно храпел. Киммерийцу пришлось даже пару раз стукнуть телохранителя Андурана локтем. Позднее лето. Ночи в Туране очень темные, а небо чистое. Черная мгла буквально усыпана бриллиантами звезд. Некоторые, особо крупные, сверкают, словно ограненные алмазы. Другие напоминают рубины и изумруды. Но все они соединяются в удивительные волшебные созвездия. Оторвать взгляд от подобной красоты невероятно тяжело.

— Ты, действительно, служил в охране Повелителя Турана? — раздался голос волшебницы.

Северянин повернулся к девушке. В свете пламени ее лицо казалось неестественно раскрасневшимся. Платок она сняла с головы и набросила на плечи: как видно, носить его постоянно Селена не привыкла. С легким раздражением в голосе наемник сказал:

— Я когда-нибудь лгал?

Волшебница пропустила эти слова мимо ушей.

— И ты бывал во дворце Илдиза? — уточнила она.

— Сотни раз, — с равнодушным видом ответил киммериец.

— Он красивее, богаче, чем дворец в Киросе? — не унималась волшебница.

— Не знаю, — пожал плечами Конан. — Там тоже много ковров, золота, серебра, изящных статуй. Но я равнодушен к роскоши. Все это кажется мне скучным, неживым. Запах конюшни порой бывает приятней. Одно точно — дворец короля Турана намного больше, и охраняется надежнее. Возле каждых ворот стоят стражники в тяжелых доспехах. Прорваться во внутренние покои нельзя даже с сотней отчаянных бойцов. Постоянные внутренние интриги заставляли Илдиза лучше заботиться о собственной безопасности. Его приближенные и военачальники несколько раз пытались совершить переворот. В раскрытии одного я участвовал лично. Повернув свою армию, Аболхассан тогда двинулся на Агрaпyp… Мне удалось предупредить короля об опасности. Мятежники были разбиты, а генерал попал в плен.

— И что с ним сделали? — поинтересовалась девушка.

— Тебе не понравится то, что я скажу, — усмехнулся киммериец.

— С Аболхассана сняли кожу, — вставил Хамар. — Ровно в полдень предателя повесили за ноги, разрезали кожу по кругу в районе живота и спустили ее вниз. Как он кричал! Я тогда был на площади…

— Светлоокий Митра, какой ужас, — совершенно искренне воскликнула Селена. — Откуда в людях такая жестокость? Неужели нельзя просто отрубить человеку голову? Смерть быстрая и безболезненная.

— Когда как, — возразил северянин. — Неопытный палач не сразу попадает по шее. Тело бьется в агонии, а он все рубит и рубит. Такое случается нередко… Вообще, ответить на твой вопрос несложно. Смысл казни не в убийстве преступника. Это назидание. В душах людей должен поселиться страх. Власть держится на страхе подданных. Если они перестанут бояться, рухнет даже самый могущественный трон. Илдиз — умный и хитрый правитель. Жестокость по отношению к изменнику, отрезвила многих… Правда, ненадолго.

— Неужели кто-то еще решился на мятеж? — удивилась волшебница.

— Не прошло и трех лун, — иронично заметил наемник. — На этот раз короля Турана хотели отравить. Ядом пропитали сочные апельсины — любимые фрукты правителя. Умерла одна из наложниц Илдиза.

Мишрак, начальник тайной службы, вел следствие довольно долго. Ниточка тянулась к весьма высокопоставленным чиновникам. Кое-кто был даже в родстве с королем, так что скандал раздувать не стали. Всех виновных в измене, их жен и детей удавили в подземельях дворца тихо и без шума. Люди просто пропали.

— Безумие! — не удержалась от реплики девушка. — Почему придворные так хотят убить своего короля? Страна ведь процветает. Вельможи и советники имеют огромные богатства. Я слышала, Илдиз довольно щедр к своим приближенным.

— Щедр, — согласился Конан. — Но властью он не делится ни с кем. Чтобы понять суть туранских интриг, надо хорошо знать историю этой страны, а она сложна и противоречива. В двух словах ее не расскажешь.

— До утра у нас много времени, — проговорила Селена и тут же добавила — Пожалуйста.

Киммериец снисходительно улыбнулся. Вот что значит два дня отдыха. В Иглофийских горах волшебница после ужина буквально валилась с ног. Впрочем, трудных длительных переходов будет еще немало…

Историю Турана северянин знал отлично. Когда-то он часто беседовал с личным летописцем Илдиза. Седой сгорбленный старик в полинявшем замасленном халате, — его имя было Аталис. Потомок древнего иранистанского рода, хранитель библиотеки с несметным количеством книг, свитков и манускриптов, летописец порой несколько лун не видел света солнца. Чтение текстов доставляло ему куда большее удовольствие. Конан тогда служил десятником в охране дворца, и наемнику не раз приходилось выставлять посты у библиотеки. Аталис оказался словоохотливым человеком и с большим удовольствием разговаривал с любознательным юношей. Его рассказы киммериец мог слушать до утра. Речь старца была велеречивой и очень эмоциональной. Он словно сам присутствовал при всех великих исторических событиях…

— Что ж, — вымолвил северянин. — Туран — действительно интересная страна, со своими обычаями, нравами и законами. Когда-то берега Вилайета населяли многочисленные и разрозненные кочевые племена. На восходе — гирканцы. На юге вендийцы и иранистанцы, на закате — предки заморийцев. События развивались медленно. Люди пасли скот, выращивали хлеб, торговали, иногда воевали друг с другом. Но вот в одном гирканском клане появился весьма необычный человек. Высокий, худощавый, с черными густыми усами, грозным орлиным взглядом. Его имя было Тарим.

— Слава вечноживому Тариму! — молниеносно воскликнул Хамар, — вставая на колени и касаясь лбом земли. — Слава вечноживому Тариму, пророку бога нашего Эрлика…

Воин без перерыва провозгласил хвалу пророку девять раз. Девушка смотрела на туранца удивленно. Несмотря на то, что она довольно долго жила в Султанапуре, такого поклонения ей наблюдать не приходилось. Киммериец спокойно ждал окончания обряда. Хамар с достоинством сел на свое место, а Конан, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Тарим совершил легендарное путешествие в Патению. Чудесная, легендарная страна где-то на севере Кхитая, — многие считают, что это миф, но они заблуждаются. Гирканец обрел там озарение. Встреча с огненным Эрликом направила его на путь веры. Я уверен — все именно так и было. Спустя несколько лет Тарим вернулся в свой клан и начал проповедовать новую религию. К нему потянулись люди. В короткий срок пророк объединил десятки кланов и стал уши-каганом. Степи Гиркании стали вождю тесны. Собрав несколько тысяч воинов, Тарим двинул армию на закат. Вендийцы отступили сразу, и ушли далеко на юг. Совсем другое дело — иранистанцы. Потерпев несколько внушительных поражений, они объединились. Разрозненные племена стали единым целым. Война приобрела затяжной характер. Эмиры Иранистана построили ряд крупных городов и фортов, в том числе Хоарезм, Шахпур и Аграпур. Владыки разбогатели, окружили себя роскошью, забыв об опасном соседе, а Тарим терпеливо ждал и копил силы. Соперников в Гиркании у него давно уже не было, что позволяло пророку призвать под свои знамена десятки тысяч бойцов. И вот ударили большие медные барабаны. Лавина всадников-номадов устремилась на запад. Они буквально сметали все со своего пути. Заслоны сбивались один за другим. Армия иранистанцев не выдержала удара и обратилась в бегство. Города сдавались практически без боя. С остатками разгромленного войска шах отошел на юг и создал новое государство. Теперь Туран и Иранистан разделяют широкие Ильбарские горы. На всех дорогах и перевалах стоят сильные сторожевые посты. Допускать старую ошибку южные соседи Илдиза не хотят. И Иранистан, и Вендия весьма настороженно относятся к правителю Аграпура. Ему мало кто доверяет.

— Так значит, Шахпур и Хоарезм строили не туранцы? — уточнила Селена.

— Смотря кого считать туранцами, — произнес наемник. — Управляют страной родовитые гирканцы, большая часть армии состоит из них же. Это основа власти короля, его опора и надежда. Есть еще местное население. Оно весьма разнообразно — иранистанцы, шемиты, пунтцы и даже стигийцы. Все племена разобщены и разрозненны, что позволяет держать их в подчинении. С мятежниками военачальники Илдиза не церемонятся. За каждого убитого солдата в селении казнят пятьдесят человек. Ни для женщин, ни для детей исключений не делается. Местным жителям под страхом смерти запрещено носить оружие. Не подчиняются владыке лишь кочевые племена, живущие на окраинах страны — козгары, зуагиры, арсы. Воевать с ними сложно. Король иногда отправляет карательные армии на их уничтожение, но делает это крайне редко. Он относится к кочевникам, как к неминуемому злу.

— Но при чем тут перевороты? — вымолвила волшебница.

— Я ведь не рассказал самого интересного, — усмехнулся киммериец. — Тарим подчинил себе практически все побережье Вилайета. Его войска остановились в пустынях севернее Султанапура. Идти дальше не имело смысла. Воевать там было не с кем. Холодный дикий край… Зато на западе находились богатые сильные страны. Могущественный и непобедимый уши-каган грезил о походах на Шем, Коринфию, Немедию. Он хотел пронести веру в Эрлика через всю Хайборию, к западному морю. Но никто не вечен. Тарим не успел осуществить задуманное и навсегда ушел на Серые Равнины. Вот тут-то и началось…

Северянин остановился. В горле пересохло. Открыв флягу, киммериец сделал несколько глотков вина. Терпкая, сладковато-пьянящая жидкость разлилась по жилам. Аллал подбросил хворост в костер, и пламя вспыхнуло, осветив небольшое плато у грота. Воины Эблиса уже спали, и лишь десятник с интересом прислушивался к словам Конана. Несмотря на свой угрюмый, неприветливый вид, шемит оказался довольно любопытным парнем. Глупцов Рамазан редко продвигал по службе. Начальник королевской стражи неплохо разбирается в людях, и всегда ценил живость ума и тягу к знаниям.

— Тарим умер, — проговорил Конан. — Его заветы были забыты. Еще не остыли угли погребального костра, а уже началась драка за власть. Вместе с пророком в Туран пришли десятки крупных кланов, во главе каждого стоял честолюбивый каган. Междоусобные войны не прекращались несколько лет. Гирканцы истребляли друг друга. Удивительно, что никто из соседей не воспользовался столь благоприятной ситуацией. Видимо, страх перед конницей Тарима был слишком велик. В конце концов, победил сильнейший. Однако ни о каких походах на запад уже не вспоминали. Мало того, король Турана сменил кочевую жизнь кагана на роскошь дворцов. Так получилось, что завоеватели сохранили города иранистанцев. Обычно они разрушали здания, ломали стены, продавали жителей в рабство, но, видимо, еще во времена пророка некоторые военачальники присмотрели себе место для ханства. Соратники нового владыки получили во владение земли, города, невольников. Туран стал типичным богатым государством. Но вот беда — на престол до сих пор чересчур много желающих. Потомки многих каганов считают себя уязвленными и постоянно готовят заговоры. Убийство правителя в Аграпуре — обычное явление. Опора трона — гирканцы, но они же и главная угроза для него. Недаром предшественник Илдиза создал тайную службу. Теперь каждое сказанное слово во дворце известно владыке.

Люди Мишрака ходят по тавернам города, прислушиваются к разговорам, пытаясь выявить бунтовщиков и заговорщиков. Многих пьяных болтунов сгноили в подземельях Аграпура. Воцарилась тишина. Путешественники обдумывали сказанное киммерийцем. Их тайна стоит дорого. Если Илдиз узнает о целях отряда, то неприятностей не избежать.

Неожиданно в беседу вмешался Эблис.

— Я слышал, что похороны Тарима были очень пышными, — негромко сказал десятник.

— Это верно, — кивнул северянин. — Описания есть во многих туранских летописях. Они очень подробные и детальные, но точно никто не знает, где погребен пророк. Тайна умерла с древними каганами, поклявшимися молчать, несмотря на внутренние разногласия. Тарим увел с собой на Серые Равнины много людей. Где-то в туранской степи пятьсот рабов выкопали огромную могилу. На дне соорудили деревянный помост, покрыли его бархатом, а сверху поставили хрустальный гроб. Пророк, всегда носивший простую гирканскую одежду и презиравший богатство, лежал в дорогих золотых доспехах, с мечом и луком в руках. В могилу опустили десять любимых лошадей вождя, сто его жен и наложниц. Золотые монеты и драгоценные камни воины кидали в могилу горстями. Несметные сокровища, ставшие добычей армии Тарима, прятались в землю навсегда. Прочитав последние молитвы, каганы подожгли помост. Пламя достигало пятидесяти локтей в высоту. Ржание животных, отчаянные крики женщин, вопли рабов, привязанных к столбам…

Огонь Эрлика поглотил всех. Выбраться наружу по высоким отвесным стенам было невозможно. С заходом солнца сотня оставленных в живых невольников начала закапывать могилу. К утру их тоже убили. Чтобы никто не нашел место захоронения, триста всадников целый день утаптывали степь. Но и номадов ожидала страшная участь. Во время ночлега пятьдесят телохранителей пророка перерезали всем воинам горло. В Аграпур вернулись лишь каганы. О судьбе телохранителей, думаю, вы догадались. Их мертвые тела были похоронены с большими почестями.

— И никто так и не нашел могилу? — спросил Аллал.

— Нет, — вымолвил Конан. — И искать не советую. Правители Турана только за одну эту мысль отрубают нечестивцу голову. Святотатство жестоко карается во всех странах, а тем более, когда речь идет о пророке. Я прав, Хамар?

— Мне даже страшно произносить подобные слова, — мгновенно отреагировал воин. — Эрлик не прощает грабителей могил.

— Кстати, именно из-за похорон уши-кагана произошла первая ссора правителей Турана и вождей кланов, оставшихся в Гиркании, — заметил киммериец. — Последние считали, что Тарим должен быть погребен на «канабе», — это город курганов, поле для захоронения выдающихся военачальников. Впервые древнюю традицию нарушили. Этим поступком каганы хотели показать свою силу и независимость. Возникло новое государство — Туран. Оно не захотело подчиняться никому… Пророк объединил всех гирканцев одной верой, но его завоевания их снова разделили.

— Потому Илдиза и величают королем, на манер правителей закатных стран? — удивленно уточнила Селена.

— Совершенно верно, — подтвердил северянин. — Владыка Турана хотел быть наравне с правителями Офира, Замеры, Коринфии. Практически все титулы новые господа заимствовали у иранистанцев. Они даже поселились во дворцах своих предшественников. Теперь бывших кочевников окружает богатство и роскошь. Простор унылой бескрайней степи воины сменили на благоухание и тень маленьких ухоженных садов.

— И как на это отреагировали коренные гирканцы? — поинтересовалась девушка.

— Как и следовало ожидать, — презрительно ответил наемник. — Они считают, что туранцы стали слишком слабыми, нерешительными и изнеженными. Между двумя странами весьма прохладные отношения, хотя до открытой вражды, конечно, дело вряд ли дойдет: слишком много родственных связей. Эмир Рамдана часто нанимает на службу бедных кочевников. Платит очень щедро, а оттуда они разъезжаются по всему Турану. В степь возвращаются немногие. Таким образом, армия Илдиза получает постоянную подпитку…

— Что позволяет королю совершать регулярные завоевательные походы, — вставила волшебница. — Он отобрал часть территории у Заморы и Офира. Не раз вторгался в Шем, но всякий раз получал достойный отпор.

— Все так, — усмехнулся Конан. — Пусть уж лучше военачальники сражаются на поле боя, чем устраивают заговоры и перевороты. У Турана очень сильная дисциплинированная армия, нет недостатка в желающих продать свой меч. Война — это грабеж и обогащение. Добровольцы буквально толпятся возле казарм. Когда-нибудь всадники Гиркании вновь обрушатся на западные страны, и уж тогда их не остановишь.

Киммериец посмотрел на своих собеседников. Аллал клевал носом и в любой момент мог упасть в костер. Дремал и Хамар. Относительно бодро держались лишь Селена и Эблис. Пора было заканчивать эту ночную беседу. Золотистая луна давно склонилась к горизонту, а значит, спать осталось совсем немного. Толкнув в бок Исайба, киммериец, зевая, сказал:

— Вставай на дежурство. Разбудишь меня на рассвете.

Через мгновение шемит уже сидел возле костра. Он поднялся так легко и быстро, будто и не спал вовсе. Эблис подбросил в огонь несколько сучьев. Едва слышная команда — и два «барса» заступили на пост, меняя десятника. Укрывшись плащом, северянин лег на нагретое место телохранителя Андурана. К нему прижалась девушка. Аллал и Хамар расположились чуть в стороне. Подробностей похода в Иглофийских горах наемники не знали, а потому правильно понять этот жест волшебницы не смогли. На устах туранца появилась ироничная усмешка. Воин даже не предполагал, что пережили Конан и Селена в Нордхейме. Чтобы выжить и не замерзнуть, они спали в обнимку, забыв на время о том, что между женщиной и мужчиной есть какая-то разница. На перевале тропы Ужаса это было единственное средство спасения. Сейчас волшебница поступила точно так же, не задумываясь о последствиях. Мнение наемников ее волновало мало.

Киммериец проснулся от легкого прикосновения к плечу. Пальцы по привычке сжали рукоять меча. Приоткрыв глаза, северянин неторопливо огляделся. В любой момент он мог нанести противнику удар или хотя бы защититься клинком. Прямо перед ним стоял Исайб. Кивнув на небо, шемит хриплым голосом произнес:

— Восход, господин.

В ответ Конан махнул рукой. Поднявшись на ноги, наемник неторопливо двинулся по плато. Вчера оно показалось ему несколько больше, но на самом деле ширина площадки не превышала трех сотен шагов.

В утреннем свете все выглядело иначе. Голубые далекие вершины сверкали и искрились. Между ними блестел диск неторопливо поднимающегося солнца. Его лучи ударялись в снежные пики и разлетались в стороны, словно стрелы, выпущенные исполином. Скалы внизу еще находились в зоне тьмы и выглядели зловеще. Вечная грань между светом и мраком… Сейчас светлоокий бог побеждал. Граница быстро приближалась к долине, раскинувшейся у подножия уступа. Зеленая извилистая равнина с густыми зарослями кустарника и редкими изогнутыми деревьями, — именно туда предстояло спуститься путешественникам. Неожиданно сзади послышались странные возгласы. Эхо многократно их повторило. Киммериец молниеносно обернулся. Сдержать улыбку было трудно. Обнаженные по пояс «барсы» обливались холодной водой из фляг. От удовольствия они рычали, как настоящие хищники. Пока северянин прогуливался, поднялся уже весь отряд. Селена и Исайб готовили завтрак, Аллал им помогал. Подвергать себя водным процедурам никто из наемников не хотел. Утро было довольно прохладным, и при дыхании изо рта шел едва заметный пар. Приблизившись к воинам, киммериец поинтересовался:

— Источник где-то рядом?

— Да, — тотчас ответил Эблис. — Он находится у подножья плато. Фляги наберем при спуске. Вода там чистая, как слеза.

— Хорошо, — кивнул Конан, направляясь к спутникам. Девушка протянула ему большой кусок жареного мяса. Устроившись рядом с волшебницей, гигант неторопливо жевал.

Итак, он снова в Туране. Признаться честно, возвращаться сюда киммериец не собирался, а уж тем более, в Аграпур. Как здесь поступают с преступниками, северянин прекрасно знал, но выхода не было. Это самый короткий путь через Вилайет. Приходится рисковать. Душу терзала смутная тревога, и объяснения ей наемник не находил. Что-то не так…

Перекинув через плечо тяжелую дорожную сумку, и взяв в руки копье, Конан внимательно посмотрел на группу. Несмотря на туранскую одежду, опознать в воинах шемитов можно было без труда. Наверняка, конные патрули заинтересуются странным отрядом. На купцов они не похожи, на послов — тоже. Путешественники? Тогда почему без лошадей? Необходимо по пути придумать достоверную легенду, иначе трудностей не избежать.

— Вы проводили разведку? — обратился киммериец к десятнику.

— Только в долине, — проговорил Эблис. — Мы нашли три тропы. Одна ведет на запад. Там, примерно в двадцати лигах, протекает Ильбарс. Вторая уходит куда-то на юго-восток. Исхад ушел по третьей — на северо-восток. Думаю, эту дорогу ему подсказал наш мудрый правитель.

— Понятно, — улыбнулся северянин. — Веди туда же.

Воин выдвинулся вперед и уверенным шагом направился к спуску с плато. Вдоль скалы шла довольно пологая удобная тропинка, едва заметная с долины. Сразу было видно, что некоторые места искусно замаскированы человеком. Обнаружить ее мог только очень наблюдательный путник.

Конан увидел дорогу только сейчас. Отряд медленно, осторожно спускался вниз, вытянувшись в цепочку. Впереди двигались «барсы», за ними киммериец, Селена, Исайб, Аллал, и завершал колонну Хамар. Тяжелее всех приходилось волшебнице. Ей постоянно приходилось приподнимать длинное платье. Крайне неудобная одежда для путешествия… Возле родника, девушка довольно бесцеремонно подоткнула подол, обнажив ноги почти до колен. Мужчины невольно залюбовались открывшимся им зрелищем, но Селену это ничуть не смущало.

Наполнив все фляги водой, группа двинулась к Аграпуру. Путь предстоял нелегкий.