"Уильям Батлер Йейтс. Тайная роза" - читать интересную книгу автора

унести на себе, и вытащила множество людей, уцепившихся тощими пальцами за
подол ее платья; и она год молчала, потому что зачарованный шип вонзился ей
в язык; и это локон ее волос, свернутый в маленькой шкатулке, светил так
ярко, что люди могли молотить хлеб с заката до рассвета; она вызывала столь
большой восторг, что короли многие годы скитались и сражались с армиями,
дабы узнать место ее убежища; и не было красоты во всем мире помимо ее, ни
трагедии подобной ее беде; а когда наконец голос сказателя, смягчившийся от
старых романтических легенд, умолкал, и сам волынщик спешил неверными ногами
вверх по лесенке, чтобы улечься в спальне, Костелло, окунув персты в
маленький сосуд со святой водой, начинал молиться Марии Семипечальной, и
украшенное звездами платье с фрески в молельне угасало в его воображении,
замещаясь домотканым платьем и коричневыми глазами Уинни, дочери Дермотта;
ибо не бывает ослабления в страстях тех, кто хранит свое сердце чистым для
любви или ненависти, как другие хранят его для Бога, Марии и святых, тех,
кто в назначенный час приходит к Божественной Сущности через горькие муки,
через Гефсиманский сад и одинокий Крест, рождающие бессмертные страсти в
смертных сердцах.

Но наконец однажды какой-то слуга подскакал к Костелло - тот помогал
пастухам косить сено на лугу - подал письмо и уехал прочь, не говоря ни
слова. Письмо было написано по-английски: "Тумаус Костелло, моя дочь очень
больна. Ведунья из Нок-на-Сид осмотрела ее и сказала, что она умрет, если ты
не явишься. Потому я прошу тебя явиться к той, чей покой предательски
похитил. - Дермотт, сын Дермотта."

Костелло швырнул оземь серп, послал одного из парней за Дуллачем,
слившимся в его воображении с Уной, а сам стал седлать лошадь и конька для
Дуллача.

Они подъехали к дому Дермотта после полудня; озеро Гара лежало перед
ними, гладкое как зеркало, пустынное; и, хотя они издалека видели, как
темные фигуры мельтешили у дверей, сейчас дом казался пустым, как озеро
Гара. Дверь была полуоткрыта, но Костелло вновь и вновь стучал, так что
чайки сорвались с лужайки и с криками закружились над его головой; никто не
отвечал.

- Внутри нет никого, - заявил Дуллач, - потому как Дермотт Баранный
слишком горд, чтобы приветствовать Костелло Гордого, - он отворил дверь, и
они увидали грязную оборванную старуху, сидевшую, прислонившись к стене.
Костелло знал, что это Бриджет Делани, глухонемая нищенка; увидав их, она
встала и знаком пригласила идти за нею, и поднялась вверх по лестнице в
длинный коридор, к закрытой двери. Старуха открыла дверь, отошла и уселась,
как сидела раньше; Дуллач также сел на пол, поближе к двери, а Костелло
вошел внутрь, взирая на Уну, дочь Дермотта, спящую в кровати. Он уселся в
кресло и стал ждать; прошло немало времени, но она все спала, и Дуллач решил
было войти и разбудить ее, но Костелло затаил и дыхание, не желая мешать
сну, ибо сердце его заполнилось той неуправляемой жалостью, что делает
сердце любящего бледным подобием божественного сердца. Внезапно он
повернулся к Дуллачу и сказал: - Не подобает мне сидеть тут, где нет никого
из ее родичей, потому что пошлый народ всегда готов порочить красоту. - И