"Уильям Батлер Йейтс. Тайная роза" - читать интересную книгу автора

и человек с бородой, запорошенной снегом, с волосами столь длинными, что они
падали ему на пояс, в разорванном плаще, не скрывавшем изможденное грязное
тело, вошел внутрь, обводя всех взором мягких, горящих восторгом глаз. Он
немного постоял у очага; но когда его взгляд нашел аббата Малатгенеуса,
гость воскликнул: - О милосердный аббат, позволь мне войти и высушить у огня
мои одежды и мою бороду; не смею я умереть от холода гор, разгневав Господа
напрасным мученичеством.

- Иди к огню, - отвечал аббат, - согрейся, и поешь - мальчик Олиол
принесет тебе еды. Как грустно видеть, что один из людей, ради которых умер
Христос, может быть столь беден.

Гость уселся у очага, и Олиол принял его мокрый плащ, а также принес
хлеб, мясо и вино; но человек съел только хлеб, и отстранил от себя вино,
прося воды. Когда его волосы начали высыхать, а члены перестали дрожать от
холода, он заговорил:

- О благословенный аббат, сжалься над бедняком, сжалься над нищим, что
год бродил по пустым местам, и дай ему работу, сколь бы тяжелой ни была она;
ибо я беднейший из Господних нищих.

Тогда братья стали обсуждать, какую работу можно дать ему, и вначале не
придумали ничего: для всякого труда находились руки в их малой обители; но
наконец кто-то вспомнил, что брат Смелый Лис, чьей работой было вращать
тяжелый жернов на ручной мельнице, ибо он был слишком глуп для более
сложного послушания, становится стар для такой тяготы; так, со следующего
утра, нищий стал вращать ручной жернов.

Прошли холода, весна сменилась летом, но жернов никогда не простаивал,
и никогда не вращался он под жалобы и проклятия - если кто приходил к
мельнице, то слышал, как работник поет, крутя тяжелую рукоять. Последние
следы зимнего уныния покинули эту веселую общину, когда Олиол, всегда тупой
и неспособный к учению, поумнел; это было тем более удивительным, что
случилось как-то сразу. В некий день он был, казалось, еще глупее
обыкновенного, и его побили, сказав, что если он не приготовит завтрашний
урок получше, его отправят в младший класс, на насмешки ребятишек. Он
выбежал весь в слезах; но наступил следующий день и, несмотря на свою
тупость, происходившую от свойственной его разуму особенности - отвлекаться
на каждый случайный звук и каждый проблеск случайного света, тупость,
ставшую притчей во языцех для всей школы, Олиол знал урок так хорошо, что
опередил всех в классе, и стал с того дня лучшим из школяров. Вначале брат
Голубок подумал, что это ответ на его молитвы Пречистой Деве, и счел это
знаком любви и милости к себе; но, когда еще более горячие его молитвы не
помогли добавить ни колоска к скудному урожаю, он начал думать, что ученик
общается с бардами, друидами или ведьмами, и стал следить за ним. Он
поделился своими мыслями с аббатом, и тот повелел придти к нему немедля,
лишь только монах узнает правду; и на следующий день - это было
воскресенье - брат Голубок задержался на тропе, по которой аббат и монахи, в
белых рясах, возвращались после вечерни, схватил аббата за край одежды и
шепнул: - Наш нищий должен быть одним из великих святых и чудотворцев. Я