"Ричард Йейтс. Пасхальный парад" - читать интересную книгу автора

Дома ее так и подмывало разобраться с матерью по поводу Сиракьюса, но
Эмили решила не связываться. Она давно уже не надеялась, что Пуки можно
исправить.
Как, в сущности, не надеялась на то, что вечера, которые они теперь
проводили с матерью вдвоем, можно как-то изменить. Изредка Уилсоны зазывали
их наверх или спускались к ним, а так они сидели в гостиной, читая журналы
под звуки проносящихся под окнами машин и автобусов. Случалось, она или мать
отрезали себе кусок торта - не из-за сильного желания, а просто чтобы убить
время. По воскресеньям можно было послушать хорошие передачи по радио. В
целом же они пребывали в абсолютной праздности, когда остается надежда лишь
на то, что зазвонит телефон. Но это, прямо скажем, была слабая надежда. Кому
нужна стареющая разведенка с гнилыми зубами или неказистая тощая девица,
которая бесцельно слоняется по квартире, исходя от жалости к себе?
Как-то вечером Эмили в течение получаса наблюдала за тем, как ее мать
читает журнал. Пуки бессознательным движением неторопливо слюнила большой
палец о нижнюю губу, а затем, смочив уголок, переворачивала страницу. Помимо
мятых уголков, после нее на страницах оставались следы губной помады. В тот
вечер она поставила рядом с собой тарелку с тортом, а значит, кроме помады,
жди еще жирных коричневых пятен. Эмили заскрипела зубами, по спине побежали
противные мурашки. Поежившись, она встала.
- Схожу-ка я в кино, - сказала она. - На Восьмой улице, говорят, идет
интересный фильм.
- Ну что ж. Если тебе так хочется...
Она удалилась в ванную, чтобы причесаться, и вышла из дома на
Вашингтон-сквер. Приятно было глубоко вдохнуть свежий воздух и испытать
пусть маленькую, но законную радость по поводу хорошо сидящего на ней, почти
нового желтенького платья. Сгустились первые сумерки, а кроны деревьев
преобразились, подсвеченные уличными фонарями.
- Извините, мисс. - С ней поравнялся высокий солдат. - Вы не
подскажете, где находится "Никс"? Там по вечерам играют джаз.
Она остановилась в замешательстве:
- Я знаю, где это... то есть я там пару раз была... ну как вам
объяснить... Идите по Уэйверли до Шестой авеню... точнее, до Седьмой, а там
налево... то есть направо... и в сторону от центра четыре или пять... нет,
подождите... быстрее будет по Восьмой улице до Гринвич-авеню, а затем...
Пока она несла эту околесицу, подкрепляя ее путаной жестикуляцией,
солдат терпеливо ждал с вежливой улыбкой. Он не был красавцем, но глаза у
него были добрые, и в своей новенькой летней форме цвета хаки он выглядел
молодцевато.
- Спасибо, - сказал он, когда она закончила пояснения. - У меня
появилась идея получше. Как насчет того, чтобы прокатиться на автобусе по
Пятой авеню?
До сих пор ей как-то не приходило в голову, что крутые ступеньки
открытого омнибуса могут быть началом опасного приключения, и учащенное
сердцебиение застигло ее врасплох. Когда они проезжали мимо их дома, она
отодвинулась от перил и отвернула лицо в сторону на тот случай, если Пуки в
этот момент стоит у окна.
К счастью, разговор взял на себя солдат, которого звали Уоррен Мэддок
или Мэддокс - надо будет позже уточнить. Он получил на три дня
увольнительную в Кемп-Крофте, Южная Каролина, где закончил пехотную