"Ричард Йейтс. Холодная гавань " - читать интересную книгу автора

позволяет обеспечить семью; никогда нельзя исключать вероятность новой
войны.
В чине лейтенанта он прослужил так долго, что порой задавался вопросом,
не является ли он самым старым в этом звании за всю историю американских
вооруженных сил, и все эти годы его служебные обязанности сводились
исключительно - против его воли - к однообразной канцелярской работе.
Форт-Дивенс, Форт-Дике, Форт-Беннинг, Форт-Мид - каждый из этих
армейских гарнизонов лез из кожи вон, чтобы выделиться среди других, и все
они были на одно лицо. Безнадежно заурядные, зиждущиеся на безусловном
повиновении. Даже ночью, в замкнутом мирке общежития для женатых офицеров,
ты не мог ни на минуту забыть о том, где находишься и почему. Как и твоя
жена. В условиях, когда каждый шаг мирного времени регламентировался
правилами, стоило ли удивляться, что с такой живой, яркой девушкой, как
Грейс Шепард, в конце концов случился нервный срыв? Пугаться - да,
удивляться - нет.
После первой же ее госпитализации Чарльз понял, что с армией надо
заканчивать, и как можно скорее, тем более к тому времени возникла еще одна
проблема, из-за которой его все равно могли вскоре комиссовать: его зрение
резко ухудшилось и продолжало падать. По иронии судьбы именно в этот год в
его армейской жизни произошло изменение к лучшему - ему наконец-то дали
звание капитана и сделали командиром стрелковой роты.
Как же он любил своих солдат - а было их две сотни, - даже неумех и
нытиков. Через несколько недель он уже гордился ими, а также тем, что,
похоже, завоевал их уважение. Он наслаждался каждым мигом, укреплявшим его в
убеждении, что он опекает их, заботится о них и что они это знают, а их
обращения к нему "капитан" и "командир" проливались бальзамом на его душу.
Размеренный ритм, пот и тяготы длинных маршей с полной выкладкой были
ему в радость даже при отсутствии уверенности в том, что сам он сумеет
одолеть необходимое расстояние. А иной раз, придирчиво заглядывая в пустые
стволы спрингфилдских ружей, в то время как его бойцы стояли не шелохнувшись
в шеренгах, застыв в неестественно прямых позах с ничего не выражающими
лицами, он ловил себя на мысли, как было бы здорово оказаться со своей ротой
на войне, нарисованной его воображением. Почти каждый солдат мог бы
отличиться на поле брани, ведь любая операция выходила бы за рамки простого
чувства долга, а по окончании войны все погибшие вскочили бы на ноги, чтобы
присоединиться к общей веселой попойке с классными девочками.
Если бы Грейс поправилась, он бы уж как-нибудь схимичил и прошел все
тесты на зрение, чтобы только подольше оставаться со своей ротой, но увы.
Когда у нее случился второй нервный срыв, он понял, что больше тянуть
нельзя, и, не дожидаясь ее выхода из госпиталя, подал рапорт об увольнении.
В течение нескольких дней, пока они укладывались, Чарльз подумывал о
том, чтобы двинуть в места, где они никогда не были, - в Калифорнию, к
примеру, или Канаду - и там попробовать возродиться, начав новую жизнь. А с
другой стороны, предки Шепарда, коренные жители Лонг-Айленда, привыкли к
зеленым равнинам, картофельным полям и солоноватому ветру с моря, так что
разумнее было вернуться в родные края. На неплохую военную пенсию он купил
небольшой, но в общем-то приличный коричневатого цвета каркасный домик на
северном побережье, на окраине поселка, с видом на залив Колд-Спринг.
В поселке он вскоре прослыл достойным, обходительным человеком, который
сам покупает продукты в магазине и сдает вещи в прачечную, потому что его