"Фрэнк Йерби. Сарацинский клинок " - читать интересную книгу автора

- Да, Донати?
- Что означают слова Jus primae noctis?
Отец Антонио уставился на него.
- Повтори еще раз, - потребовал он.
Донати повторил. Тосканский диалект, на котором он говорил каждый
день, не так далеко ушел от латыни, а Донати, несмотря на свою внешность и
рост северянина, был достаточно итальянцем, чтобы иметь способности к
подражанию. Поэтому он сумел воспроизвести слова достаточно точно.
- Кто сказал эти слова? - спросил старый священник.
- Господин барон Рудольф. Я знаю, что он говорил о Марии. Он говорил
Джулиано, что хочет применить это Jus...
Отец Антонио побледнел под загаром.
- Нет, сын мой, - стал он убеждать Донати, - твои уши обманули тебя.
Господин не мог произнести таких греховных слов.
- Святой отец, но я уверен! - настаивал Донати. - Что они значат, эти
слова?
Отец Антонио вздохнул.
- Мне тяжело говорить тебе это, сын мой. На нашем родном добром
тосканском они означают право первой ночи. Это позорный обычай, введенный
франкскими рыцарями, которые называли его правом господина. Согласно ему,
эти благородные рыцари настаивали на своем праве требовать, чтобы любая:
невеста их крепостного в ночь своей свадьбы отправлялась в постель
господина, чтобы вернуться на следующее утро к своему законному супругу...
Это закон, который, несомненно, достойнее нарушать, чем соблюдать. За всю
свою жизнь я не слышал ни об одном случае применения этого обычая в Италии.
Раз или два, в бытность мою студентом в Париже, французские сеньоры
применяли его, но французы ведь наполовину варвары. Но даже там вассалу
разрешалось купить свободу своей невесты от притязаний сеньора за небольшую
цену...
Донати сжимал и разжимал кулаки. Кожаная шляпа, какой она ни была
прочной, лопнула по шву в его руках.
- Барон не хочет пенни, - прошептал он. - Он сказал, что Мария
хорошенькая... и что у нее ладненькая фигура... и что ом будет держаться
закона.
- Я поговорю с ним, - сказал отец Антонио, - хотя не могу представить,
к чему это приведет. По сравнению с нашим господином Рудольфом, бароном
Роглиано, мул просто образец сговорчивости.
- Да, - спокойно заметил Донати, - мула можно убедить... с помощью
силы, святой отец.
Отец Антонио посмотрел на Донати. Ведь, будучи главным оружейником, он
имел доступ ко всему оружию в замке.
- Предоставь это мне, Донати, - сказал священник. - Я не допущу
кровопролития. Подумай сам! Барон такой же сильный, как и ты, и он привычен
к оружию. Он сразит тебя раньше, чем ты соберешься нанести удар. И даже
если, не дай Бог, ты сумеешь свалить барона, его вооруженные слуги разрубят
тебя на части на глазах у Марии...
- Лучше я погибну, - упрямо сказал Донати, - чем она будет обесчещена.
- Ты думаешь, твоя смерть спасет ее от насилия? - простонал отец
Антонио. - О, сын мой, сын мой, как мало ты знаешь об этом мире! В этом
случае ее будут передавать от рыцаря солдату, и так по всей цепочке вниз,