"Фрэнк Йерби. Сарацинский клинок " - читать интересную книгу автора

многоязычном, что любой попрошайка мог просить милостыню на половине языков
Западного мира, а оборванные уличные мальчишки, не умеющие написать
собственное имя, могли на середине фразы перейти с одного языка на другой и
тут же на третий. Но Пьетро выделялся своим умом. Все его друзья -
норманны, сицилийцы, греки и сарацины - признавали это. Его ум был в
какой-то мере компенсацией за маленький рост и недостаток физической силы.
Он подошел к окну к выглянул наружу. Он все еще был только наполовину
одет, но сегодня не стоило торопиться. Впереди был целый день, и этот день
принадлежал ему. Ибо воспитывающий его дядя не требовал, чтобы он соблюдал
еврейские праздники и религиозные обычаи. Исаак скрупулезно выполняя данное
Донати обещание - вырастить мальчика христианином.
Это, считал Пьетро, еще одна хорошая черта жизни на Сицилии. В Палермо
никто не задумывался над таким странным обстоятельством, когда
христианского мальчика воспитывает еврей. В Италии и во всей Европе ни
богатство Исаака, ни его мастерство не уберегли бы его от унизительной
обязанности носить на одежде желтую звезду. В любом другом месте хорошего
золотых дел мастера проклинали бы, оскорбляли и били под любым предлогом
или без всякого предлога, даже если бы он избежал смерти во время одного из
частых массовых погромов, когда добрые христиане демонстрировали свою
верность кроткому и милостивому Иисусу.
От одной мысли об этом Пьетро становилось больно. Он не любил драться,
сражаться с оружием в руках или проливать кровь, и он любил своего доброго
дядю - отца и мать он совсем не помнил. Ему было три года, когда Исаак
привез его в Палермо. Теперь ему исполнилось тринадцать, и он ничего не
помнил о какой-либо другой жизни.
Он даже не знал достаточно четко, почему так получилось, за
исключением того, что это было связано со смертью его матеря сразу после
его рождения и с тем, что его отца заставили служить Алессандро, графу
Синисколе, в качестве оружейника, хотя Пьетро никак не мог понять, как
можно заставить человека служить другому человеку, если он того не хочет.
Он отошел от окна и съел горсть фиников, запив их вином, разбавленным
водой. Такова была его обычная еда, поскольку аппетит у него был, как у
птички, соответствующий его комплекции.
В мире существовало столько запутанных проблем. Например, люди,
которые сплевывают, когда мимо них проходит его добрый дядя; или святые
отцы, настаивающие на том, что его сарацинские друзья-последователи
Магомета, ложного пророка, к поэтому должны быть преданы смерти - и это во
имя кроткого Иисуса, завещавшего им любовь к врагам; или мусульманские
эмиры, утверждающие, что святые отцы являются политеистами, которые из
одного Бога сделали трех, и что Иисус был второстепенным пророком, одним из
предшественников Магомета. Кому он должен верить? Теодосауса, его друг, -
сын греческого священника, а ведь святым отцам запрещено жениться.
Джузеппе, сын одного на городских префектов, сочинил песню - в четырнадцать
лет, - посвященную чернокудрой Лукреция, в то время как для его
мусульманских друзей женщина существует только как орудие, служащее их
наслаждению...
Для Пьетро было характерно задумываться над такими загадками, в то
время как его друзья не думали ни о чем другом, кроме соколиной охоты,
танцев и скачек за гончими псами. Перед ним расстилался замечательный яркий
мир, и в свои тринадцать лет он уже испытывал самую страшную жажду - жажду