"Фрэнк Йерби. Сарацинский клинок " - читать интересную книгу автора

Мальчик Пьетро проснулся уже при мягком, свете дня. Он лежал на
большой мавританской тахте, крытой камчатным покрывалом, и протирал глаза.
Было уже поздно - очень поздно, он знал это. Обычно он вставал при первых
лучах рассвета и с неохотой одевался в ожидании святых отцов, которые
приходили учить его латыни и катехизису. Эту часть своих занятий он
ненавидел, хотя успевал по этим предметам. Он обожал
преподавателей-сарацинов, которые приходили во второй половине дня обучать
его арабскому языку, арифметике, алгебре, логике и риторике. Любил он также
свободные беседы с добрым дядей Исааком о познаниях евреев, в результате
чего арабский и еврейский язык он усваивал гораздо успешнее, чем латынь.
Святые отцы были суровыми и угрюмыми людьми. Кроме того, его запирали
с ними в тесной маленькой комнатке, сидеть в которой теплым утром было
почти непереносимо, поскольку священники считали греховным обычай сарацинов
омывать тело ежедневно и пользоваться благовониями, к которым и он и Исаак
были привержены. Они столь многое считали греховным - охоту в воскресенье с
соколами, приятную беседу с хорошенькой девушкой, пение...
Кроме того, они требовали, чтобы он верил в сущую чепуху - в святых,
которые ходили, держа в руках свои отрубленные головы, в святых
девственниц, умиравших, защищая свою невинность, - в тринадцать лет, живя в
жаркой Сицилии, Пьетро уже прекрасно знал, что потеря невинности дело
скорее приятное, - в людей, которые обрели святость, истязая свою плоть...
Пьетро потрогал свои тонкие, бронзового оттенка руки. Он не обладал
мощными мускулами и уж, конечно, не собирался рвать их ради блага своей
души. Спустив голые ноги с тахты, он начал подбирать одежду, которую
приготовил ему Абу, его раб-сарацин. Пока он натягивал красные,
обтягивающие чулки, ему пришло в голову, что его друзья мусульмане тоже
верят во множество совершенных несуразностей, но их несуразности выглядели
все-таки привлекательнее. Рай - место, где бьют фонтаны и мужчины получают
вкусную пищу и сладости, не говоря уже о прекрасных девушках, готовых с
радостью исполнить все их желания, - имеет свои преимущества по сравнению с
холодными и скучными христианскими небесами, где, как предполагается, душа
использует свою вечную жизнь для того, чтобы славить Господа Бога. Пьетро
думал, что Бога, наверное, уже тошнит от этих вечных славословий.
Он продолжал неторопливо одеваться. Потом он сообразил, почему его не
разбудили. Сегодня суббота, священный день для евреев. Вчера его арабские
учителя не пришли, потому что пятница их священный день. А завтра он должен
будет встать до рассвета и идти к утренней мессе, поскольку завтра
христианское воскресенье. Пьетро подумал, что три священных дня в неделю -
это многовато. Его смешило, что взрослые люди не могут договориться, какие
дни считать священными, не говоря уже о их разных представлениях о Боге.
Эти любопытные мысли он сформулировал на придуманном им самим диалекте
- смеси арабского и сицилийского, уличного. Но с таким же успехом он мог
выразить эти мысли на французском, или провансальском, или лангедокском.
Хью, Пьер и Жан, сыновья норманнских рыцарей, с которыми он вместе
охотился, как только выпадала возможность, болтая с ним на своих родных
языках, привили ему эти знания. Таким же образом он овладел греческим - с
помощью Деметриуса, Аркариуса и Теодосауса, сыновей старейшин из знатных
семей византийской общины в Палермо.
Конечно, это было достижение, даже в Палермо - городе столь