"Фрэнк Йерби. Сарацинский клинок " - читать интересную книгу автора

вот-вот начаться...
Донати и Мария, как н все остальные, стояли здесь уже много часов.
Базарная площадь была забита людьми. Никто не разговаривал, они просто
стояли, сдерживаемые без особого труда цепочкой могучих воинов, н смотрели
на шелковый шатер. В этот век чудес случались разные чудеса, но, конечно,
никогда раньше в истории не было такого, чтобы простые люди в какой-нибудь
итальянской деревне получили такую привилегию - наблюдать, как императрица
рожает их будущего короля."
Неожиданно две повивальные бабки подняли занавес шатра а прикрепили
его к шестам, чтобы толпа могла все видеть. Императрица Констанция,
полностью одетая, сидела в специальном кресле, одна из повивальных бабок
поддерживала ее спину, а другая стояла перед ней на коленях, массируя ее
большой живот.
Бог ты мой, подумал Донати, да она же старая!
Донати не знал, как и большинство собравшихся здесь людей, что именно
возрасту императрицы от обязаны таким зрелищем. Констанции Сицилийской было
сорок два года. Уже многие люди, которые могли немало выиграть от таких
сомнений, распространяли слухи, ставящие вод сомнение легитимность будущего
ребенка. Но характер этой дочери норманнского короля Роже Хотвилла был
такое, что даже клеветники понимали, что лучше не распускать сплетни о том,
что ребенок зачат кем-то другим, а не ее мужем, королем Генрихом VI
Гогенштауфеном. Нет, сплетня, получившая широкое распространение и
разбухавшая при каждом пересказе, гласила, что в королевских покоях ей
подложат чужого ребенка, ибо в силу ее возраста вся история с беременностью
императрицы чистый вымысел...
И вот теперь она сидела таи - в каштановых волосах седые пряди, лицо в
морщинах, изможденное, - позволяя любому, как знатному, так и серву,
смотреть, как она будет рожать.3
Донати ощутил, как дрожит Мария. Он надеялся, что вся эта история
займет не так много времени. У Марии закружилась голова, и она
почувствовала дурноту, когда повивальная бабка неожиданно засунула обе руки
под юбку императрицы и вытащила оттуда крошечный плод. Вторая повивальная
бабка проворно орудовала ножом я золотой ниткой, ребенок повис на
испачканной кровью руке повитухи, которая, невзирая на его королевское
происхождение, шлепнула его по маленькой попке. Ребенок тоненько заплакал.
Все вокруг принялись кричать от радости.
Донати кричал вместе со всеми; потом он почувствовал, что ногти Марии
впились в него сквозь грубую ткань рубашки.
- Тебе нехорошо? - пробормотал он.
- О, Донати - зашептала она, - мне не следовало смотреть на это! Это
так страшно, и он такой маленький, в крови, и такой уродливый и... о Боже,
у меня тоже начинается!
Донати наклонился, поднял её на руки, словно она ничего не весила, и
принялся прокладывать себе путь к шатру императрицы. Вооруженные стражи тут
же бросились к нему, но, увидев, что у него не руках женщина, не стали его
трогать.
- Что тебе, добрый человек? - спросил начальник стражи. - Твоя жена
заболела?
- Нет, господин начальник, - сказал Донати, - только она тоже должна
рожать. Я думаю, что зрелище рождения короля ускорило ее роды. Пожалуйста,