"Фрэнк Йерби. Сарацинский клинок " - читать интересную книгу автора

- Здесь очень хорошо, - прошептала она. - Сосна как крыша, но не очень
плотная... я... я могу видеть сквозь крону звезды. А ты можешь, мой Донати?
- Я вижу, - с глуповатым видом сказал Донати, - но я не понимаю тебя,
Мария. Мы должны...
Мария топнула маленькой ножкой.
- Неудивительно, что тебя называют дурачком! - фыркнула она и отошла в
сторону.
- Но, Мария, птичка моя, я не понимаю... Мария, скажи же мне... Что я
такого сделал?
Она через плечо посмотрела на него, и улыбка приподняла уголки ее губ,
так что текущие по лицу слезы изменили свой путь.
- А вот это, дорогой муж, - промурлыкала она, - не тот вопрос. Ты
подумай, чего ты не сделал? О, какой же ты глупый! Ты у меня муж или
погонщик мулов?
И тогда Донати произнес первую и последнюю за всю его жизнь
поэтическую речь.
- Птичка моя, - прошептал он, - я - твой преданный раб.
Когда на рассвете они возобновили свое путешествие и вскоре после
этого добрались до маленького городка Рецци в Анконской Марке, в глазах
Марии светился отблеск тех звезд, которые сияли над сосной на скале. Этот
блеск в глазах она сохранила навсегда - на всю оставшуюся жизнь.

Иеси

Донати посмотрел на флаги, развевающиеся на фоне синего неба, потом
опустил взгляд на людей, толпящихся па площади. Шел следующий после
Рождества день года 1194-го, но холода не ощущалось. Донати радовался этому
обстоятельству. Если бы стояла плохая погода, то и он, и все остальные
жители городка Иеси лишились бы этого замечательного спектакля.
Он взглянул на Марию и нахмурился. Она была на сносях, вот-вот должна
рожать. Было бы гораздо лучше, если бы она осталась дома, в уютном
маленьком домике, который предоставил ему еврей Исаак. Донати теперь
работал на Исаака и занимался всеми кузнечными работами, выделывая красивые
кованые изделия, и Исаак даже начал учить его работать по золоту.
За полтора года, прошедшие с тех пор, как они бежали из Хеллемарка, у
Донати было достаточно времени кое-что обдумать. Его мозги ворочались
медленно, простейшие мысли требовали от него немалых усилий, но зато делал
он это основательно. Конечным продуктом его раздумий обычно была полная
ясность. Так, например, он решил, что Исаак бея Ибрахим, еврей он или нет,
- один из самых добрых людей, когда-либо живших. Следующая мысль, которую
он обдумывал последние недели, сводилась к тому, что раз Исаак добрый и
хороший человек, и помощник его Абрахам бен Иегуда тоже такой, то не может
ли оказаться так, что и другие евреи - может быть, даже большинство из них
- хорошие люди. Часто многое выдумывают. Не может ли быть так, что люди
ошибались насчет ритуальных убийств христианских младенцев для еврейского
пасхального пиршества? Исаак праздновал Пасху. А ведь Исаак такой
добросердечный человек, он и муху не убьет, не говоря уже о ребенке...
Донати потряс головой, раздумывая над этим. Исаак освободил его от
работы за два дня до Рождества и еще на два дня после праздника. Но никто
не предполагая, что они окажутся свидетелями такого события, которое должно