"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Падение короля" - читать интересную книгу автора

него. Дальше он уже парит низко над землею, цепляя ногами за ветки и макушки
деревьев. Но внезапно он опять преисполнился силы, и воля стремит его вверх,
все выше, а небеса стали еще глубже и еще ярче горят золотом, он круто
взлетает ввысь и повисает выше всех колоколен невесомой пушинкой среди
чистого, вольного воздуха.
Летит Аксель, а внизу, глубоко под ногами бесшумно ходят волны в
морской купели, прямо под собой он видит плывущий корабль и тревожно
соображает, куда лежит его путь и сможет ли он в своем полете встретиться с
кораблем. Ему чудится, будто лишь крайним усилием он направляет полет к
желанной цели, хотя, казалось бы, и летит туда, куда хочет, по собственной
воле. Но вот он благополучно опустился на палубу.
То был корабль счастья.
На носу корабля стоит дикарь и смотрит вперед, позабыв все остальное на
свете, он весь - взор, устремленный в туманы моря; плывет корабль, с
волшебной легкостью кланяясь на волнах.
Это Колумбов корабль счастья. Вот сам капитан потонувшего судна стоит у
руля и, всматриваясь мертвыми глазницами в компас, держит курс на юг; справа
и слева стоят рядом с ним два нагих лесных гнома, от ветхости оба сочатся
ядом. И паруса на реях, надутые ветром, тонки, как паутина, их проницает
сияние звезд.
На корме в высокой каюте, на палубе, в трюме - везде, в каждом углу
ждут женщины со всех концов света; всяких тут есть по одной, каких только
можно найти в самых разных краях земли. Много там белых, от юных и
тонконогих с едва обозначившейся грудью до жен пышнотелых, у которых от
тяжелых юбок загрубели коленки; от барышень беленьких, отмытых до скрипа, до
девок простых, деревенских, с дыханием молочно-парным, чьи мощные руки
шершавы, покрыты пушком и увесисты, словно дубинки. Есть там смуглянки
дерзко-невинные, есть женщины огненно-рыжие с ножками снега белее. Есть
царственные пунцовогубые негритянки, украшающие стройные, угольно-черные
бедра ожерельями из тигриных зубов; арабские девы - тонкие, гибкие, как
леопарды; роскошные красавицы, взращенные в богатых польских усадьбах;
миниатюрные создания из срединной Азии, нежные, как цветы; и островитянки из
Южных морей, которых не видел еще ни один европеец.
Все они разнятся между собой - ростом, годами, сложением, - подобно
тому как не сходны они нравом своим и мышлением. Одна с безмятежной улыбкой
напрямик говорит все, что подскажет ей мудрое сердце; другая, с ясным,
веселым лицом, - в душе затаила печаль; одни явными недостатками готовы
хвалиться, другие ходят потупив очи и стыдятся своей безупречной стати. Есть
одна - кособока слегка, потому что и без нескладных нельзя обойтись на
корабле счастья; одна - не совсем бела; другая полнотой удивляет, чрезмерно
раздавшись в боках; зато и хрупкие девицы есть на корабле счастья. По
отдельности вряд ли какую можно назвать совершенной, но лишней нет ни одной;
и все это множество вместе близко уже к совершенству. На корабле счастья все
они равны, ибо пленительна каждая.
Плывет по морю корабль счастья, с волшебной легкостью кланяясь на
волнах. Корабль счастья. И Аксель во сне на нем побывал. И чувствовал
близость Сигриды.
Но тут он внезапно проснулся, и оказалась у него - Люсия.
Солнце давно уже встало, на площади спесиво и звонко пропели трубы.
- Ничего, - пробормотала сквозь сон Люсия, - просто трубы трубят, - и,