"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Падение короля" - читать интересную книгу автора

дерзкий, блестящий, быстроногий? То был не кто иной, как Аксель - юный
спутник, с которым они путешествовали весной. Миккель еще не успел
хорошенько разобраться, что собой представляет этот беспримерный непоседа,
так легкомысленно поступающий со своими тайнами и поверяющий их первому
встречному. Вы только поглядите, как он скачет! Можно подумать, что именно
этот способ передвижения для него самый естественный, даже в покое он весь
переливался блеском, словно зеркальное стеклышко в лучах солнца, взор его
вечно неуловим, как и сейчас, когда он кружится в танце, подхватив в объятия
хорошенькую горожаночку и предприимчиво поглядывая налево и направо.
Миккель провожал его взглядом, следя, как он уносится прочь, то
скрываясь, то гибко выныривая из толпы, и вот уже только желтые перья,
развевающиеся на его шляпе, мелькают в другом конце зала, потом он
возвращался, мчась все в том же упоительном кружении, и запрокинутое лицо
девушки все время было обращено к нему с тихой и опьяненной улыбкой.
Миккель незаметно переступил с ноги на ногу. Победно взыграла музыка.
Ноябрь кидал в окна холодные порывы ветра пополам с дождем. Миккель перестал
что-либо замечать вокруг, хотя глаза его были открыты; он впал в
задумчивость. Какое-то мучительное чувство не давало ему покоя - тоскливое
сожаление о собственной праведности и жгучее желание махнуть на все рукой и
очертя голову окунуться в безумства, как те ничтожные людишки, которые
ничего не понимают. Миккелю шел уже пятый десяток, однако он нисколько не
образумился за прожитые годы. В желаниях своих он по-прежнему не успел
разочароваться по той простой причине, что ни одно из них не исполнилось.
Долгое отлагательство прибавило им живучести. Времени натворить глупостей
оставалось у него впереди больше чем достаточно.
Волны музыки вздымались все круче и бушевали безумней, оркестр
громыхал, отмеривая такт, вихрем взвились смычковые, в быстром беге
спустились с высокой ноты, и вот, грянув напоследок продолжительным ликующим
аккордом, музыка смолкла. Танцующие пары, смеясь и болтая, разбрелись по
залу.
Подбежал Аксель, хлопнул Миккеля по плечу и поздравил с новой удачей.
Вот, дескать, и довелось нам вместе служить. Как только Миккель сменится
или, может быть, завтра обязательно, мол, пойдем куда-нибудь, чтобы скрепить
старую дружбу! Сказал - и был таков.
В перерыве между танцами по залу, окруженный свитой из самых знатных
людей, прохаживался король. Иногда он останавливался и заговаривал с
кем-нибудь из присутствующих горожан. Король был весь в соболях, на плечах у
него лежала тяжелая цепь с орденом Золотого руна, несколько раз он
принимался громко и весело смеяться. Йенс Андерсен старался вовсю, он сыпал
остротами, повергая в смущение то одних, то других. Рядом с королем шел
архиепископ Маттиас{37} из Стренгнеса. Роскошный наряд старичка волочился по
полу; однако держался он молодцом, раз-другой щегольнул пресноватыми
анекдотами - единственными, должно быть, которые подхватил в давно минувшие
безрадостные студенческие годы, - и, улыбаясь на все стороны, осчастливил
всех зрелищем своего беззубого рта. Уходя, старикашка прелат еще раз
обернулся на прощание, сощурил свои добрые глазки и покивал молодежи, все
лицо его при этом осветилось лучезарной улыбкой.
Едва знатные господа ушли, музыка вновь загремела так, словно взревели
иерихонские трубы, опять приглашая к танцу. Миккель старался разглядеть
Акселя, но того, по-видимому, уже не было среди танцующих.