"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Сесиль ("Химмерландские истории")" - читать интересную книгу автора

Сесиль, гордая и чувствительная Сесиль, как могла она переносить этот
срам - просто удивительно! Она подстрекала мужа, словно желая, чтобы он
вовсе сошел с рельс, и находила прибежище в смехе, так как другого выхода у
нее уже не было. Сесиль смирилась с такой жизнью и выдумывала еще более
нелепые затеи. Да, все ее выдумки были просто сумасшедшие.
Но однажды в полдень, когда Антон лежал в каморе после ночной попойки и
карточной игры, Сесиль вошла к нему, и люди в горнице слышали, что она
принялась ему что-то говорить. Слов ее они не разобрали, но можно было
догадаться, что она увещевала мужа. Ее неслышные им слова хлестали его точно
плетью, а голос, полный ненависти, долго вибрировал и бичевал мужа.
Но вот послышалось глухое проклятие и оглушительный грохот - затем
пронзительный визг и шум упавшего стула...
Молодые стали притчей во языцех по всей округе. Они же по-дурацки
расточали и свое богатство, и добрую славу. Если Антон говорил "семь",
Сесиль настаивала на своем: "четырнадцать", если же он правил лошадьми как
сумасшедший, то она и вовсе отбрасывала в сторону вожжи.
На лотерее в соседнем селении Антон накупил билетов более чем на две
сотни крон. Это было душераздирающее зрелище. Антон был пьян, его нижняя
губа дрожала, с мундштука трубки стекала слюна. А рядом с ним в толпе стояла
Сесиль, которая скупала билеты с номерами и пустые билеты так же бойко, как
и ее муж. Она выиграла пару деревянных башмаков и делала вид, что ужасно
рада. Лицо ее было покрыто холодным потом. Но Сесиль не желала сдаваться;
вокруг стояли знакомые, готовые плакать из-за нее от горя. Она поступала
так, чтобы спасти честь. Но смотреть на это было ужасно горько.
Проиграв уйму денег, они уселись в повозку. Хлам, который они выиграли,
нагромоздили сзади. Но Антон ударом ноги снова сбросил его на землю. Затем
он взялся за вожжи. И лошади задрожали!
Они помчались вниз по дороге! Повозка, дребезжа, катилась по дороге,
словно это был гладкий пол. Антон бешено правил лошадьми, казалось, их гонит
сам сатана. Стекла дрожали в окнах домов, мимо которых они проезжали. Сесиль
в черной, расшитой жемчугом накидке сидела рядом с мужем, на ее
непроницаемом лице невозможно было что-нибудь прочесть.
За полтора года Антон и Сесиль дружно промотали огромное, свободное от
долгов состояние! Трудно в это поверить, но так оно и было на самом деле. И
об этом немало толковали. Жители Саллинга видели своими глазами, как их
имущество продавали с молотка.
Теперь они поселились в оставшейся у них половине усадьбы, и Сесиль
родила третье дитя.
Однако Антон пил по-прежнему, так что можно было подумать, будто он
совершенно свихнулся. Казалось, он хотел покончить с жизнью. Он словно
швырял все, что имел, в мрачную пропасть, будто кто-то звал туда его самого.
Волосы Антона от рождения упрямо стояли торчком; и теперь, когда и глаза у
него постоянно были красные, он и в самом деле напоминал человека,
снедаемого сверхъестественной силой. Никто не сомневался в том, что его звал
к себе родной отец.
Муж с женой разделились и со второй половиной усадьбы. Антон, бросив
Сесиль и детей, уехал в Скиве*. Там он был сначала портовым рабочим, потом
опустился еще ниже и стал бродягой на железной дороге. Для Сесили, которая
теперь жила с детьми дома, у своего старого отца, это был такой позор,
который просто невозможно было перенести. Да и Антону было не лучше, хотя он