"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Сесиль ("Химмерландские истории")" - читать интересную книгу автора

безудержно, согнувшись в три погибели.
На повороте неукротимое колесо сорвалось с оси и покатилось вниз в
канаву - уф! Всю повозку словно ветром сдуло - Антон, описав дугу,
приземлился на пашне, повозка опрокинулась.
Йенс Мадсен, застывший было на мгновение, воскликнул:
- Господи Иисусе! - и пустился бежать.
Но Сесиль еще громче захохотала - внезапно ей стало дурно, и она,
шатаясь, пошла к двери. Когда ей полегчало, она снова залилась хохотом.
Через несколько минут появились Йенс Мадсен и паромщик. Они несли
Антона, который ударился о мерзлую землю и был в беспамятстве. Когда Антон
пришел в себя, он схитрил и прикрыл глаза, продолжая притворяться слабым и
обессиленным. Когда же он совсем открыл глаза, голова его покоилась на
коленях у Сесили.
- Что это ты носишься, как сумасшедший? - сделала ему строгий выговор
Сесиль, когда Антон пришел наконец в себя.
- Что такое ты говоришь, Сесиль? - уныло пробормотал Антон, - ведь надо
же мне как-то избыть свое горе.
Ни слова больше не было сказано между ними. Йенс Мадсен собрался
уезжать. Но когда Антон почувствовал себя совершенно здоровым и пошел
провожать отца с дочерью, Йенс Мадсен подошел к нему вплотную и сказал:
- Запомни, свиньи у меня что надо, так что не смей поносить меня, вот
так. Если ты в другой раз вздумаешь...
И, пристально глянув на Антона, он добавил пару крепких словечек...
И тут отец с дочерью укатили.
Во времена, последовавшие за этими событиями, Кристен Бюргиальсен
дважды приезжал в дом Йенса Мадсена мириться и вернуть благосклонность
Сесили. Но она, пылая от негодования, не пожелала с ним говорить.
Когда же на пасху к ним заявился Антон и снова, на сей раз трезвый,
вполне пристойно посватался, Сесиль ответила ему "да".
Йенс Мадсен противился этому браку. Но осенью была объявлена помолвка,
а свадьба назначена через месяц. Йенсу Мадсену пришлось уступить дочери,
потому как ему всегда приходилось ей уступать.
После помолвки Антон и Сесиль уединились на ночь в алькове Сесили.
Таков был обычай, и в патриархальном доме Йенса Мадсена никто не хотел
нарушать традиции предков. Другие люди, более щепетильные, могли
придерживаться обычая, отдаляющего сближение молодых, но уж им самим было
это решать...
Через восемь месяцев после свадьбы Сесиль родила своего первого
ребенка. В девушках у нее было стесненное дыхание - что-то вроде астмы, -
теперь же она больше ничего такого не замечала.
В день свадьбы Антон был пьян. А потом промежутки между днями, когда он
бывал трезв, становились все реже и реже. В то же время сам он становился
все более и более незадачливым кучером, меньше чем за месяц он испортил
передние ноги нескольким лошадям. Он и Сесиль лихо разъезжали верхом почти
каждый день, не раз они переворачивались, навлекая на себя срам. Грубая
натура Антона раскрылась на славу. На пирушках он вел себя так шумно и
бахвалился сверх всякой меры так, что всем было стыдно за него. Он походил
на бочку, из которой вынута втулка и пиво переливается через край. Люди
пожилые то краснели, то бледнели от стыда за земляка. До чего же довело его
богатство и благополучие.