"Брэнт Йенсен. Город у священной реки ("Вендия" #1) " - читать интересную книгу автора

полуночи, я вышел из своего укрытия и направился в комнату, где совершалась
пуджа. Угощение, цветы, благовония, изображения богов - все это было на
месте, а вот лингама исчезла. Я очень удивился, согласно обычаю она должна
была остаться на ночь в комнате. И тут я совершил ту же ошибку, что и в
Шадизаре, направившись в спальню к брамину. Чудом мне удалось избежать
столкновения с патрулями. До меня доносился звук шагов стражников, и я в
последний момент умудрялся отыскивать темные ниши, куда не проникал свет от
их факелов. У дверей в спальню никто не дежурил. Внутри тоже все было
спокойно. Уставший после обряда Синта спал как младенец. Я тщательно
осмотрел помещение, но лингамы не обнаружил. После этого я выбрался из
дворца и отправился в наш дом. Было обидно, но я надеялся, что брамин
оставит лингаму и на следующие девять дней пуджи, а если и нет, то сыскалось
бы что-нибудь другое. Что было дальше, ты знаешь.
- Хамар, это чушь! - киммериец злился на себя за то, что потратил
время, выслушивая россказни убийцы. - Ты был весь в крови. Ты сам, оружие,
одежда! За ночь вся постель стала багровой. Дежурившие в ту ночь солдаты
показали, что ты вернулся домой в какой-то жидкости с головы до ног. За
тобой тянулся след! Прохожие видели тебя! И выжившие охранники брамина тоже.
Они все дали твое описание!
- Я не убивал их, Конан, - Хамар повалился на пол и заплакал. К нему
вернулись все прежние страхи, он вспомнил, что ему завтра предстоит
умереть. - Не убивал. Просто не мог убить. Я же не сумасшедший, сотник.
Брамин, его жена, семеро детей, стражники. Я бы никогда не притронулся к
ребенку, Конан. Даже в той прошлой жизни. Зархеб не убийца.
Туранец рыдал так сильно, что тело его то и дело вздрагивало. Он скреб
руками пол, словно надеялся прокопать подземный ход.
- В дни предыдущих убийств, - сказал Конан, - тебя тоже не было среди
солдат. Не нашлось ни одного человека, кто показал бы, что видел тебя в это
время. Хамар, ты убил всех этих людей и завтра примешь за это смерть.
С этими словами киммериец поднялся на ноги и вышел из камеры.
- Не уходи, сотник! Молю! - доносились крики из-за спины. - Я же тебе
все рассказал! Один ты знаешь правду!
- Можешь закрывать, - сказал киммериец подошедшему вендийцу. - Мы
поговорили.
Стражник грустно улыбнулся и покачал головой. Сначала нижний замок,
затем верхний, следом за ними засов.
Молча шли Конан и вендиец вперед по коридору в направлении выхода из
тюрьмы. Сзади слышались мольбы Хамара - или же Зархеба. Он кричал, что
невиновен, и заклинал киммерийца спасти его.
Северянину было жутко. Он жалел, что пришел сюда. Конан отдал последний
долг своему солдату и услышал правду. Вор Зархеб слишком долго бегал от
своих преследователей, и когда он волею случая очутился в Вендии, его разум
не выдержал. Он убивал, сам не понимая того, что совершает. Скорее всего,
Хамар искренне верил в ту историю, которую он только что рассказал. Большая
часть его сознания еще оставалась нормальной, и она не понимала, почему
должна отвечать за действия своей темной сестры. Туранцу предстояло умереть
с твердой верой в свою невиновность. Конан корил себя за то, что не
разглядел изъяна в разуме Хамара. Он мог предотвратить все эти убийства, но
не сделал этого. Это его следовало бы повесить завтра.
- Держите, - страж протягивал Конану его серебряные монеты. - На вас