"Брет Истон Эллис. Информаторы" - читать интересную книгу автора

смотрит сверху вниз, из магнитофона - рок, пальмы движутся в пустынном зное,
солнечное сияние на голубой водной глади, и я напрягаюсь, жду, когда же он
что-нибудь скажет - что угодно, вздох, стон. Вдыхаю, гляжу сквозь очки ему в
глаза и дрожу.
- У вас в стоке две дохлые крысы.
Я молчу.
- Крысы. Две, дохлые. Застряли в трубе или, может, упали, не знаю. - Он
растерянно смотрит на меня.
- Зачем... вы... мне это говорите? - спрашиваю я.
Он стоит, ждет продолжения. Я поверх очков гляжу на серую кучку возле
джакузи.
- Уберите... их? - выдавливаю я, отводя глаза.
- Ага. Ладно, - отвечает служитель, руки в карманах. - Я просто не
понимаю, как они туда попали?
Это заявление - вообще-то вопрос - звучит так вяло, что я отвечаю, хотя
ответа не требуется:
- Ну... откуда нам знать?
На обложке журнала "Лос-Анджелес" брызжет сине-бело-зеленый фонтан -
громадная водяная дуга тянется в небо.
- Крысы боятся воды, - замечает служитель.
- Да. Я слышала. Я знаю.
Служитель шагает обратно к двум крысам-утопленницам, берет их за
хвосты - хвосты должны быть розовые и гладкие, но даже отсюда мне видно, что
теперь они бледно-голубые, - и кладет их в ящик - а я думала, у него там
инструменты, - и я, чтобы не думать о служителе, который таскает с собой
крыс, открываю "Лос-Анджелес" и ищу статью про фонтан с обложки.

Сижу в ресторане на Мелроуз с Энн, Ив и Фейт. Пью вторую "кровавую
Мэри", Ив с Энн перепили "кира", а Фейт заказывает, по-моему, четвертую
водку с лаймом. Я закуриваю. Фейт рассказывает, как у ее сына Дирка отняли
права, потому что по пьяни превысил скорость на шоссе Тихоокеанского
побережья. Фейт теперь ездит на его "порше". Интересно, знает ли она, что
Дирк продает кокаин десятиклассникам в Беверли-Хиллз. Мне об этом как-то
днем на прошлой неделе рассказал Грэм в кухне, хотя я про Дирка не
спрашивала. "Ауди" Фейт в ремонте - третий раз за год. Она хочет его
продать, но не понимает, что купить взамен. Энн говорит, что "экс-джей-6"
неплохо бегает с тех пор, как в нем прежний мотор заменили новым. Энн
оборачивается ко мне, спрашивает, как моя машина, как Уильямова. Я вот-вот
разревусь. Отвечаю, что бегают прекрасно.
Ив почти не разговаривает. У нее дочь в психбольнице, в Камарилло. Дочь
Ив пыталась покончить с собой: взяла пистолет и выстрелила себе в живот. Не
понимаю, почему дочь Ив не стреляла в голову. Не понимаю, зачем она легла на
полу в большой материнской гардеробной и направила отчимов пистолет себе в
живот. Воображаю одно за другим события того вечера, что привели к выстрелу.
Но Фейт уже рассказывает, как продвигается терапия ее дочери. У Шейлы
анорексия. Они знакомы с моей дочерью - может, у нее тоже анорексия.
Наконец за столиком воцаряется неуютная тишина, я разглядываю. Энн -
она не замазала контуры шрамов от лицевой подтяжки, три месяца назад
оперировалась в Палм-Спрингз, у того же хирурга, что мы с Уильямом. Я
размышляю, не рассказать ли о крысах в стоке или о том, каким текучим был