"Юрий Яровой. Подарить Вам город? (Сб. "Фантастика-78")" - читать интересную книгу автора

Ты любишь качели, Томи?
Вверх-вниз, вверх-вниз...
Как хорошо ты смеешься, Томи,
Еще разок улыбнись!

- Хм - сказал он, понявший, что эту "старую шотландскую" песенку она
придумала сама, и обрадовался, что догадался сам - без ее объяснений. - А
дальше?
- А дальше песенка грустная, - сказала она, - но все равно конец у нее
хороший.
И вновь запела:

Но почему ты плачешь, Томи?
Вверх-вниз, вверх-вниз...
Разве от счастья плачут, Томи?
Лучше смеющейся мне приснись!

- Хорошая песенка, правда?
- Угу. Значит, вы от счастья плакали?
- Угу. А вы этого не поняли?
- Теперь понял...
Они опоздали и на троллейбус и на метро. Оказалось, что она живет на
Выборгской стороне, где-то у черта на куличках - пешком туда и до утра не
доберешься. Пришлось ловить такси, уговаривать шофера, дать ему трешку
вперед - теперь уже уговаривал и вообще был гидом Лавров, потом была
длинная, молчаливая дорога по ночному городу, а в голове у Лаврова, словно
на заезженной пластинке, вертелся один и тот же вопрос: "Зачем мне это?.."
И еще предчувствие что добром эта поездка не кончится.
Но где-то уже за Невой, он вновь почувствовал у себя на плече ее
голову, повернулся чуть, и опять у него под губами оказалось ее лицо,
мокрое от дождя, а может, и от слез - попробуй разбери в темноте, что с
ней происходит, и опять он под сердцем почувствовал ноющую боль.
- Хотите шоколаду? - услышал он шепот.
Он в самом деле не знал, хочет ли есть, голоден ли, она этот вопрос
решила за него сама: вытащила плитку, развернула и стала кормить его
дольками.
Таксист не довез до дому - дорогу преградила свежая траншея. Пришлось
выбираться под дождь. Томи сказала что дойдет сама, что тут уже рукой
подать, а с Выборгской сейчас к Исаакию можно выбраться только на такси,
но, пока он соображал, как поступить, таксист уже уехал.
- Пойдемте, - сказала Томи и дотронулась до его руки.


Она жила в старом трехэтажном доме напротив какого-то завода. В
квартире было много хозяев, он догадался об этом по разноцветным почтовым
ящикам, набитым на дверь, и в нерешительности остановился на площадке:
- Ну вот и ваш дом...
- Не будете же вы стоять здесь всю ночь, - улыбнулась Томи. И добавила,
едва усмехнувшись: - Я одна живу. Отец, когда мне исполнилось
восемнадцать, переехал на другую квартиру.