"Юрий Яровой. Зеленая кровь" - читать интересную книгу автора

снисходительной усмешечкой.
- Ладно, - встряхнулся Михаил. - Я понял тебя: надо заниматься своим
делом. Так что входит в мои обязанности?

До последнего момента я был готов пойти в гермокамеру сам - у меня была
какая-то необъяснимая уверенность, что психоневрологические тесты Михаил все
же не пройдет. И можно представить мое изумление, когда, открыв "Историю
болезни" врача Куницына, я прочел следующее заключение: "Выдержан,
целеустремлен, обладает быстрой реакцией на изменение факторов внешней
среды, широким кругозором, аналитическим Мышлением, способностью
ориентироваться в быстро меняющейся ситуации..." И ни слова о раздвоенности
характера и чрезвычайной возбудимости! Вот так психоневрологическая
тестировка... А мы так слепо полагались на их методику.
Поколебавшись, я все же (предельно кратко, только суть) сообщил о своих
сомнениях насчет методики Хлебникову - начальнику отдела. Реакция Хлебникова
была для меня, признаться, неожиданной: "Откуда у тебя такие подозрения?
Одно из двух: или мы доверяем аттестации специалистов, или их надо гнать в
три шеи..." Вот поворотик темы! И так они насели в тот вечер вдвоем -
Хлебников и Боданцев, напористо восклицая, как это распрекрасно, что в
гермокамеру идет не только врач, а и специалист-гистолог, ибо в этом случае
шлюз для анализов можно вообще закрыть намертво, - так насели, что я сдался:
"Вы хотите доверить ему все лабораторные анализы? Пожалуйста!.."
"Послушай, Саша, - продолжал убеждать Боданцев, - а ведь, согласись, как
лабораторщик Куницын стоит всех твоих лаборанточек... Сколько они выдавали
тебе липы, а? Ну а если тебе позарез нужен личный анализ... Разгерметизируем
шлюз - что поделаешь! Но ты не забывай, что на этот раз у нас три процента
углекислоты, стабильность газового состава в гермокамере поддерживать будет
гораздо труднее..." - "Я вас понял: пожалуйста!"
Итак, анализы будут делаться в самой гермокамере. Это и хорошо, и плохо.
Хорошо потому, что в этом случае мы действительно камеру можем
загерметизировать полностью: все-таки шлюз-манжет, через который испытатели
просовывали руки для сдачи крови на анализы, "погоду" нам портил: одинаковым
давление в гермокамере и снаружи удержать очень трудно, практически
невозможно - все время подсосы или выбросы. Вот и выкручивайся как знаешь:
химсостав в гермокамере менять и корректировать нельзя - это одно из главных
условий эксперимента, в космосе не должно быть ни подсосов, ни выбросов...
Так что реакцию Боданцева, да и Мардер, я понять мог: кровь мы брали каждый
день, иногда по два раза, а сейчас в гермокамере было уже три человека.
Несложные подсчеты говорили о том, что герметичность манжетом-шлюзом мы
нарушим порядочно. И бактерии, конечно, испытатель рукой заносит - что тут
поделаешь!
А плохо то, что, приняв это, надо сказать, настойчивое предложение
Михаила, я должен был целиком полагаться на его собственные анализы - сам я
контроля над кровью в этом случае был лишен полностью. Но предложение
принято, гемометр; набор пробирок, стекла-сетки и остальная аппаратура были
уже в гермокамере, Михаил прошел соответствующий инструктаж в нашей
лаборатории... Все на месте, можно начинать.

Но как томительны последние минуты ожидания!
Каждый запуск испытателя в гермокамеру, конечно же, для института -